Мессия Дюны. Фрэнк Герберт
мужчина, специально для этого подготовленный. Мужество воина и разум ментата будут неотразимы для Алии.
Мохийам позволила себе приоткрыть древние глаза в знак изумления.
– Гхола-ментат? Это опасно!
– Чтобы получить точные результаты, ментат должен использовать безукоризненные исходные данные. А что, если Пауль попросит у гхолы объяснений… что скажет Хейт о цели нашего дара? – произнесла Ирулан.
– Хейт будет говорить правду, – сказал Скитале, – это все равно ничего не изменит.
– То есть вы оставляете Паулю лазейку для спасения? – спросила Ирулан.
– Ментат! – пробормотала Мохийам.
Скитале глядел на Преподобную Мать, ощущая таящуюся под всеми эмоциями древнюю ненависть. Со времен Джихада Слуг, который стер думающие машины с лица Вселенной, компьютеры пользовались недоверием. Издревле подобное отношение переносилось и на компьютеры в человеческом облике.
– Мне не нравится, как ты улыбаешься, – резко произнесла с интонацией предельной откровенности Мохийам, яростно глядя на Скитале.
Скитале ответил в той же манере:
– Мне дела нет до того, что приятно вам. Но мы вынуждены сотрудничать. Это очевидно. – Он поглядел на гильдийца. – Разве не так, Эдрик?
– Ты преподаешь болезненные уроки, – отвечал Эдрик. – Должно быть, ты хотел дать всем понять, что я не стану восставать против общего мнения моих собратьев по заговору.
– Ну, видите, оказывается, его можно научить, – произнес Скитале.
– Но я понимаю и еще кое-что, – проворчал Эдрик. – Атрейдес монопольно владеет Пряностью. Без нее я не могу заглянуть в будущее. И Бене Гессерит не сумеют отличить правду от лжи. У всех есть запасы, но они тают… Меланжа – драгоценнейшая из монет.
– Ну, у нашей цивилизации она не единственная, – отвечал Скитале. – Или закон спроса и предложения перестал работать?
– Ты собираешься украсть эту тайну, – прохрипела Мохийам. – А ведь в его распоряжении планета, охраняемая обезумевшими фрименами!
– Фримены дисциплинированны, вымуштрованы и невежественны, – отвечал Скитале. – Они вовсе не обезумели. Просто их с детства учили верить не задумываясь. Теми, кто верит, можно манипулировать. Только знание опасно.
– Ну а мне-то что останется? Смогу я дать начало новой династии? – спросила Ирулан.
В ее голосе все услышали согласие, но только Эдрик позволил себе улыбнуться.
– Что-нибудь да останется, – ответил Скитале. – Что-нибудь.
– Правлению Атрейдесов придет конец, – бросил Эдрик.
– Не могу не отметить, что ваше предсказание сделано лицом, куда менее одаренным пророческими способностями, чем Император, – произнес Скитале. – У них с сестрой, как говорят фримены, «мектуб ал-миллах».
– «Слова начертаны солью», – перевела Ирулан.
И при звуках ее голоса Скитале понял, какую западню Бене Гессерит уготовили ему – прекрасную и умную женщину, которой он никогда не сможет обладать. Ну, что же,