Заветное слово (сборник). Владимир Данчук
и в оттепель, и в мороз. Потом, в субботу, я сидел с ним в шалаше прямо со школьной сумкой, пропустил два первых урока и ушёл совсем без радости, хотя идти до школы было от шалаша ближе.
В воскресенье мы снова почти с ночи были у своих дубов. Но будто всё вымерло…
А место на дубах действительно было привольное. Бывало, мы специально спускались на озеро, издали любовались чучелами.
– Как живые, – говорил Борис.
– Не отличишь! – соглашался я. Особенно мне нравились их хвосты, которые пришили мы от первых добитых нами тетеревов.
Всё реже и реже Борис ходил в этот шалаш до самой настоящей зимы. Но они так и не прилетели.
А почему? Я не могу этого объяснить. Охота, вообще, дело необъяснимое. Для меня до сих пор остаётся загадкой: почему они прилетели? Что их гнало, куда? И в такую непогодь, и такой тучей!..
Всю зиму мы собирались спросить об этом Фёдора, он наверняка знал. Но стеснялись как-то да и боялись. Так и не решились.
А летом Фёдор умер.
Хоронили его хорошим июльским днём. Я беспечно шёл улицей, ослеплённый полуденным солнцем, и оказался «первой встречей» покойному. Когда мне передавали хлеб, который несли впереди процессии на полотенце, кто-то сказал из провожавших: «Охотником будет…»
Я не поверил своему счастью.
Но так оно всё и вышло.
И я не каюсь. Много разных охот и погод испытал я за жизнь. Но до сих пор, когда подымается первая осенняя вьюга, всё во мне замирает. Я жду какого-то счастья, выхожу на балкон, мёрзну, ловлю холодный ветер, по-собачьи внюхиваюсь в него… И мне чудится тот редкий удивительный запах, запах предзимнего тетеревиного пуха, слаще которого нет ничего в мире.
Владимир Чугунов
Церемонова заверниха
Церемонова заверниха – самая маленькая улица в нашем Городце. На улице три деревянных дома, окна которых день-деньской смотрят на Церемоново болото. Вкруг болота растут плакучие ивы, на ветвях по утрам сидят с удочками рыбаки, ловят карасей, плотву, иногда попадаются криволапые лягушки. У берега, на мели, кишмя кишат головастики.
На Церемоновой завернихе живёт моя бабушка. Поскольку родители постоянно в разъездах, практически всё время я провожу у бабушки. С утра до ночи со своими ровесниками я, по словам бабушки, «незнамо где» пропадаю, но как только занепогодит, и особенно в длинные зимние вечера, бабушка, усадив меня за стол, наливает кружку топлёного молока, отрезает ломоть сладкого пирога с черникой, малиной или смородиной и рассказывает какую-нибудь интересную историю.
А всё началось вот с чего.
Когда был насажен Рай на востоке, сотворил Господь Бог Адама из того же, что и все звери, праха земного, только с обликом человечьим. Собственным дыханием оживил его. И таким он сделался умненьким, таким хорошеньким, что вся тварь поднебесная стала охотно служить ему.
И всё бы ничего, да не с кем было Адаму слово молвить. Со зверями да птицами много ли наговоришь?
И тогда