Она. Девушка с побережья. Галия Асан
были, – задумчиво произнесла она.
Антония подошла к окну и посмотрела в сторону моря. Он был там. Сейчас, как и раньше. И у нее опять не было смелости уйти к нему, за ним и с ним. Сейчас, как и раньше. От этого стало невыносимо больно и душу задушили слезы жалости к себе, к своей жизни, к их жизни.
12
Проводив Флоренсию взглядом, Игнасио вернулся к матери и сестре. Он молчал и смотрел перед собой, словно прокручивая пленку своей жизни. Антония была замужем, счастлива. А он? Было ли в его жизни счастье? Он ненавидел эту женщину, принесшую ему самое большое счастье и самое большое разочарование. Он ненавидел ее слабость, ее покорность семье, чужим взглядам и навязанным мнениям. Но когда-то он любил ее. Когда-то. Очень давно. В саду под апельсинами доньи Кармен, в спрятанной хижине у маяка, в танцевальном зале под звуки гитары. Он любил ее. Свою Антонию. Ее небесные взгляд, успокаивающий все его бури, ее мелодичный голос, ее нежные прикосновения. Он влюбился в нее с первого взгляда и сразу понял, что будет бороться за нее, во что бы то ни стало. Он боролся с ее ханжеством, боролся с ее мамой, боролся с ее трусостью, боролся с бедностью, но жизнь победила. И после ее окончательного удара, он так и не встал. Что из той любви осталось сейчас?
Кармен наблюдала за сыном и не стала мешать его мыслям. Бланка принесла красного вина.
– Какая она замечательная! – восхитился он.
– Она просто удивительная, моя лучшая ученица, – ударила себе по лбу Бланка, – Если бы ты видел, как она танцует! Даже лучше Марии.
– Лучше Марии не танцует никто.
– Флоренсия танцует лучше, – не унималась сестра.
– А вы ведь и не говорили мне, что она растет на ваших глазах, – он с укором посмотрел на мать и сестру.
– Будем считать это местью за твой отъезд, – спокойно произнесла Бланка.
– А где моя гитара?
– Я подарила ее Хосэ, сыну Раймунды.
– Раймунды и Хосэ? – улыбнулся Игнасио.
– Хосэ погиб пять лет назад.
– Она воспитывает сына одна?
– И сына и дочь.
– На Побережье ничего не меняется.
– Нам нравится такая жизнь, братик.
– А ты-то когда свою будешь устраивать?
– Моя жизнь – это мои ученики.
Когда Игнасио вернулся в отель вечером, Лус ждала его в своей комнате. Он улыбнулся, радуясь свету своей жизни.
– Завтра встретимся с бабушкой и тетей – решил Игнасио.
– На Побережье? – обрадовалась Лус.
– Нет, в центре. Ты уже выучила районы города? – усмехнулся он, – Встречаемся в самом лучшем ресторане города, – он знал, как завлечь ее или думал, что знал, – В чем дело, дочка? Почему ты грустишь? – на лбу появилась морщинка, как всегда, когда он беспокоился за нее. Она явно была чем-то подавлена. Она взглянула на него, и он уже знал, она сомневалась говорить ли ему, но пересилив себя сказала:
– Ты обманул меня, папа, – дрожь пробежала по его телу.
– В чем же?
– Я не похожа на маму, –