Бабочка в пивном бокале. Иронический роман на русском языке. Николай Щербаков
дорогой, «фентези» называется, – пояснил уставившемуся на него Борису.
– У нас теперь всё по-американски называется. Понял? – добавил Санёк, – как что новое, так по-американски. Сникерсы-памперсы. Вот и фантастику теперь «фентези» называем. Так что с тобой, брат, фентези приключилось.
Новые приятели помолчали, размышляя над сказанным, и приложились, не сговариваясь к кружкам.
– Так они что, вас… или нас, – Борис помотал головой, – завоевали, что ли?
– Кто?
– Ну, американцы.
– Американцы? Да ты чё, дорогой? Воевалка у них ещё не выросла! Понял? Завоева-али. И не говори так больше при мне.
Степан снова икнул и расстроился, как будто ему личную обиду нанесли. Санёк примирительно соединил на столе их руки.
– Стёпа, ну откуда он может знать, что было за эти годы. Не кипешись. Ты, я смотрю, захмелел быстро. Бухал вчера, что ли?
– Это ты бухал, старый алкоголик. Ты что, думаешь я не знаю, что к тебе сваты вчера приезжали?
– Ну, так со мной понятно, а ты чего?
– Да я на голодный желудок. Не завтракал ещё сегодня. Дочка что-то в пакет положила. Как раз хотел закусить, а тут ты. Вот надо было с собой взять, как раз, кстати было бы.
Борис внимательно слушал новых приятелей, переводя тяжёлый взгляд с одного на другого. И тут вмешался.
– Вы что, мужики, голодные? А что же сразу не сказали? То-то я смотрю весь закусон уже подмели. Так я это быстро.
И он, пошатываясь, пошёл к стойке.
– Неловко получается, – пробурчал Санёк.
– Слушай, Санёк, а откуда тогда у него деньги? Он же сейчас на наши, – Степан защёлкал пальцами и загримасничал, пытаясь подобрать слова, – ну, на современные деньги ведь покупает, так ведь?
Приятели нахмурились, пытаясь разобраться в возникшей неясности. Что-то не складывалось.
– А может он всё-таки брешет? – предположил Степан и сам же отогнал сомнение, – нет, не мог он так сохранится. Ведь тридцать лет. Да? А он такой же, каким я его запомнил. Ничуть не изменился. Мы вот с тобой, ара, седые, старые, а он…? А?
– А ты его действительно помнишь?
– Сто процентов! Провалиться мне на месте.
– Ты, это, осторожнее. Провалиться. После сегодняшнего… что угодно может…
– Да-а.
– Стёп, а ты спроси у него, где он деньги взял.
– Да неудобно как-то. Слушай, дарагой, а чего сам не спросишь? Ты же с ним ещё до моего прихода закорешевал, вот ты и спроси.
– Да причём здесь закорешевал? Хотя, ты знаешь, мне кажется, что я тоже его где то раньше видел.
– А может быть. Может быть. Он видишь какой? Фигура! Художник! – Степан изобразил уважительный жест, – и на улице мог встречать, и в очереди за пивом мог с ним рядом стоять. Во!
Да, вариант с очередью за пивом оказался убедительным. А где же ещё? Теперь уже Саньку даже показалось, что он вспоминает его, Бориса. И именно в очереди