Бог любит Россию. Великие годы 1989–2014. Преодоление утопии. Александр Горянин
в долгах такого рода.
Главная из заслуг Владимира Путина на президентском посту – повышение управляемости трудноуправляемой страны. Мы часто слышим и читаем, что все зло нашей внутренней жизни – от «властной вертикали» (или «диктатуры», это слово встречается не только в пламенной публицистике, но даже у аналитиков), которую выстроил «путинский режим». Если бы! «Властная вертикаль» прискорбно мало властна. Сигнал, спускаясь по пресловутой вертикали вниз, сплошь и рядом гаснет либо искажается в соответствии с личным интересом «исполнителей», но вылетают они за это со своих должностей пока, увы, слишком редко. И даже с этой оговоркой нельзя не видеть: управляемость страны повысилась.
Но стать стопроцентно надежной ей пока крайне трудно. Поясним эту мысль. Хорошим тоном у оппозиции считается обличать «раздутую бюрократию» современной России. Между тем, численность работников федеральных органов исполнительной власти составляла у нас в 2008 году 500 425 чел., а в 2013-402 887 чел. («Ведомости», 03.06.2013), сократившись за пять лет почти на сто тысяч или на 19,5 %. Чиновников данного уровня у нас в два с лишним раза меньше, чем во Франции (при том, что по населению Франция в два с четвертью раза меньше России), и вчетверо – чем в США. Из расчета на тысячу жителей численность чиновничьего корпуса в современной России составляет около одной пятой госслужащих Французской Республики. Одно это заставляет предположить, что Россия «недоуправляема». К тому же в нашем государственном аппарате много незаполненных вакансий.
Иногда можно прочесть даже, что в 15 республиках СССР, вместе взятых, плюс в союзных органах власти было вдвое меньше чиновников, чем в современной России. О том, что это нелепость, говорит простое сравнение: в 1988 году в столице СССР насчитывалось 124 министерства и госкомитета СССР и РСФСР, а ныне рубрика «Правительство РФ и федеральные органы при правительстве» насчитывает 56 позиций, из них 30 – министерства и госкомитеты. Иначе и не могло быть: Россия, хоть и не до конца, но отказалась от системы отраслевых министерств – одного из самых живучих порождений советских времен.[2]
(А что касается «режима» – быстро же наши публицисты подзабыли, что такое «режим»!)
Если российские 90-е можно сравнить с капитальным ремонтом без отселения жильцов, то годы нового века – это уже переход к отделочным работам. Но евроремонт дело долгое. Путину-президенту достались вместе с достижениями (огромными!) 90-х годов 3500 региональных законов, противоречащих Конституции РФ, постинфарктная экономика (следствие дефолта 1998 года), война в Чечне, олигархат с претензиями на участие в управлении страной, из рук вон плохая собираемость налогов, 40 % населения за чертой бедности, проблемы моногородов, проблемы армии, высокая преступность, безработица, уже упомянутый исполинский внешний госдолг, невыплаты зарплат и пенсий (мизерных), теневая экономика, почти равная открытой, – и это не исчерпывающий список! У Путина вырвалось как-то: «У нас кругом Чечня». Весь свой первый срок он занимался в основном
Начало этой системе положили главки 20-х годов – Главспичка, Главтабак, Главкожа, Главтоп, Главкрахмал, Главторф, Главтекстиль, Главсахар, Главуголь, Главметалл и т. д.