Собрание сочинений в двух томах. Том I. Валентин Николаев
и после столь полного признания повести критикой Валентина Арсеньевича не покидала некоторая неуверенность. Чувствовал сам, не всё в повести додумано, не обо всём, о чём хотелось сказать, сказано. Но своему закону: каждое произведение – откровение перед читателем, он следует уже до конца жизни.
В одном из интервью В. А. Николаев так говорит об этой повести: «Шилекшу» я возил с собой более двадцати лет. Но сказать, что писал двадцать лет, будет неверно, хотя бы потому, что за это время написано всё, что написано – повесть «Закон навигации», рассказы, очерки, киносценарии, статьи… Что же касается откровения… Любая вещь – откровение. Иначе не стоит писать. Но если ещё откровеннее: в первых редакциях «Шилекши» вселенских проблем было меньше. Они напластовались позднее, самой жизнью. Иными словами – кое-что просилось уже не только от души, а и от сознания. А слить то и другое в единое, цельное – самая трудная задача. Думаю, что мне не всё здесь удалось. Писать об этом надо ещё больше. Что же касается нравственности, с неё, собственно, всё и начинается. Это самая трудная и самая долговременная задача. Решим мы её – и тогда отпадет сам по себе целый комплекс других задач. Собственно, этим всегда и занималась мировая литература, а русская более всего. Нравственность есть здоровье народа».
В 1991 году в государственном Волго-Вятском издательстве успела выйти в свет последняя прозаическая книга Валентина Арсеньевича «Светлым-светло».
Затем – развал Союза, разбазаривание народной собственности, разгул бандитизма, безнравственности…
Чтобы не остаться без пенсии (противоправный Ельцинский указ подкосил тогда многих литераторов), Валентин Арсеньевич устраивается работать сторожем в детский садик на Варварке. И там начал создавать заметки о литературе, литературном труде, которые впоследствии составили объёмный труд, ёмко и удачно названный соответственно времени: «В России в непогоду». Книга станет заметным явлением в русской литературе. Особенно их раздел «Тоска по мастеру». Первую публикацию в газете «Курьер» автор предваряет небольшим вступительным словом, в котором отмечает: «Со мной бывает такое. Когда политические страсти плещут через край и вся жизнь перевернута с ног на голову, когда по телевидению орут как бы не от мира сего… Мне хочется убежать… потому что сегодняшняя жизнь опустошает душу… Хочется убежать от города, потом от деревни. Убежать туда, где слышно без посторонних звуков, как падает лист с дерева. И вот осиротевшее поле: три старухи в деревне и четыре пустые деревни окрест. Сижу, перебираю в памяти всё, что насовало туда время. Надо рассортировать, разобрать наносы… Попробую».
И эта непростая, требующая определённой самоотверженности работа началась. Самоотверженности потому, что предполагает полную откровенность перед собой и читателями, искреннюю оценку прожитого и пережитого, которая далеко не всем может понравиться, не у всех найти доброжелательный отклик. А кто-то может и вовсе посмеяться над тем, что для самого автора является самым дорогим