В сумерках. Лена Ди
молодость.
От самосозерцания отвлёк голос в передней. Он выключил воду и вышел навстречу. В коридоре стояла Кларисса – молодая, цветущая блондинка с высокой полной грудью и тонкой талией. Секретарша заведующего, она была любовницей Родина, и сегодня вечером они договорились поехать на пляж.
– Ты что, ещё не готов? – прикоснулась она губами к его щеке.
На ней было полупрозрачное пляжное платье, под которым просматривался открытый купальник.
– Да у меня как-то голова разболелась. Может, завтра?
– Чепуха, – не дала отвертеться Кларисса. – Море тебя и вылечит. Собирайся.
Глава 2
Наташа Майлз медленно выдохнула и оперлась о подлокотник. Надо было подниматься и, навалившись всем весом на здоровую руку, она рывком встала с коляски. В этот же миг резкая, оглушающая боль пробила вдоль туловища. Отразилась размытыми кругами перед глазами, заломила гулом в ушах, так что актриса судорожно ухватилась за край стола. Главное было не упасть, и, досчитав до десяти, она сделала глубокий, шумный выдох. Дождалась, когда уляжется дурнота, и только тогда открыла глаза. «Какое убогое жильё», – пробормотала она, обведя взглядом нарядную светлую комнату с высоким двухстворчатым окном и электрическим камином. В комнате было довольно много мебели: кровать, тумбочка, высокий кофейный стол, шкаф, два кресла, телевизор. Все выглядело новым и стерильно чистым, но Наташа недовольно поморщилась. За годы болезни стандартная обстановка подобных заведений успела надоесть ей до крайности и, еще раз критически осмотрев комнату, она повторила: «Какое убогое жилье». Осторожно ступая на больную ногу, она подошла к окну и отдернула занавески. Её номер выходил на задний двор, где сразу за небольшой площадкой начинался классический английский парк. Сквозь густые кроны кленов и дубов просматривались аккуратно подстриженные лужайки, песчаные дорожки и блестящее на солнце озеро. Это была идиллия, от вида которой Наташу передернуло. Она прикрыла окно и отошла к кровати.
В этот момент открылась дверь и в комнату, волоча за собой большой кожаный чемодан, вошла Рина.
– Неплохо, да? – с порога бросила она немного запыхавшимся голосом.
Наташа не ответила. Она рылась в брошенной на кровати сумке, нервно вынимая из неё таблетки, телефон, пудреницу. Искомого не было, и она с раздражением поглядела на свою спутницу.
– Посмотри как уютно, какие потолки! – бодро продолжала та. – Это ж дышать не надышаться!
Рина говорила нарочито весело, как будто не замечала царившего в комнате настроения. Резкими, энергичными движениями она вынимала одежду из чемодана и, по-хозяйски встряхнув ее, вешала в шкаф. Делала она это с улыбкой, утвердительно кивая головой каждый раз, когда вешалка, легонько цокая, опускалась на перекладину.
– Ты увидишь, здесь все будет по-другому. Я говорила с главврачом – он просто душка! Обожает тебя и сам займется твоим лечением.
Наташа промолчала. Она уже