Это мое дело. Сергей Павловский
Но вот беда: пока он копался в этом деле, его запросто и попросту могли шлепнуть – и прощай.
А то, что так может случиться, он почувствовал, недавно, совсем недавно. Нет, давление на него начали оказывать уже давно: с того самого времени, когда начали подписываться первые контракты на поставку нефти с Тюменью. Потом пошли и анонимные письма с угрозами, и телефонные звонки, и дружеские советы знакомых и даже приятелей из числа законоохранителей.
На все это Разумихин чихал со своей колокольни, но теперь атмосфера вокруг стала другой.
В чем выражалась эта перемена, он пока и не смог бы сформулировать, просто носилось что-то в воздухе, и это «что-то» он чуял тренированным нюхом.
А еще «хвост», который он заметил позавчера: уж больно он был профессионален, этот «хвост», даже высокопрофессионален, кроме Разумихина его никто и не заметил.
Разумихинский шофер-телохранитель, которому «сам Бог велел», пребывал в безмятежном неведении, а Разумихин разглядел; и вот тут-то и вырисовывалась проблема: не мог он, ну просто физически не мог сосредоточиться только на своей личной безопасности, как не может генерал одновременно выполнять сержантские функции.
Голова его постоянно была забита другими, более важными делами.
А его парнишка-телохранитель… Хотя и не полагалось такого по штату, Разумихин сам нашел подходящего паренька, устроил на работу и даже приплачивал ему из собственного кармана. Но что ж… Тот махал кулаками на загляденье, отлично стрелял, машину водил просто виртуозно, а еще был он спокойным, разумным и, главное, преданным, но… Этого всего хватало, чтобы разогнать уличных хулиганов, или пугнуть мелкого рэкетира-шантажиста, но…
Сколько уже насчитал этих чертовых «но» Разумихин в своем монологе!
Не было у парня опыта, да и где его набраться? А значит, не было чутья, настороженности, как говорят хирурги, не было. Играл в красивую мужскую игру и нравился сам себе. А тут в деле появились настоящие «профи», а противостоять профессионалу должен такой же профессионал, особенно, когда дело касается защиты, а не нападения. Таких профессионалов в их городе Разумихин знал троих: Емельянов, он сам, да пожалуй, Генка Стороженко – бывший боевой прапор, погоревший на контрабанде и занимающийся не без успеха ныне автомобильным рэкетом.
Были и другие, теперь Разумихин это точно знал, но они-то, к сожалению, и представляли противоположную сторону.
Все это не мог не понять Емельянов – если бы захотел понять, но не захотел…
Выслушал-то он внимательно, но когда Разумихин закончил и повторил свою просьбу, шумно втянул носом воздух и протяжно выдохнул:
– М-да… И какой же ты рассчитывал получить ответ?
Разумихин промолчал.
– Ты прав, – понял это по-своему Емельянов. – Это означает «нет». И вот почему: я не верю! Просто не верю в наших доморощенных мафиози и наемных убийц. Понятно, полюбились «антинароду» заказные убийства: сейчас такое время, что большинство умных людей все сосредотачивает в своих руках и своих мозгах, и устранить одного человека –