Ставка на фаворита. Сергей Павловский
церберов, как вы просили, я удалил.
Действительно, никого не было ни на лестнице, ни в коридорах. Кабинет городского главаря, может, и будоражил воображение рядового обывателя, но лично Довбуша нисколько не поразил. Сергей сразу отметил в атмосфере этой комнаты для работы серьезный изъян. Нет, обставлено все добротно и солидно. Деловая суть, деловой запах. Современный престижный канцелярский дизайн и шаблон. Изъян заключался в том, что здесь не работали. Кабинет – зеркало души работника эпистолярного жанра. И потому истый труженик пера и бумаги подгоняет его под свой, чисто индивидуальный и понятный только хозяину стандарт. А в кабинете мэра дух дела и не ночевал. Здесь не работали – здесь представлялись.
Зато в одном углу хозяин организовал эдакий интимный закоулок и он выглядел «живым». Три глубоких кресла, затянутых тонкой, морщинистой кожей, круглый журнальный столик. На столике пепельница, стационарная зажигалка «ронсон» и початая пачка сигарет «Парламент». Сюда мэр и пригласил ранних посетителей.
Довбуш бестрепетно обосновался в кресле, закинул ногу за ногу и подарил хозяину располагающую улыбку, полную самой искренней доброжелательности.
Мэр попытался ответить тем же, но только попытался, – как оказалось, улыбаться он не умел.
Сергей простил ему этот маленький недостаток, свойственный всем большим и ответственным работникам и, нарушая собственное правило, заимствованное у мудрецов Востока, начал разговор первым:
– В принципе, я согласен взяться за дело, но у меня есть несколько непременных условий.
– Да-да, – с готовностью откликнулся мэр, – Я готов их выслушать.
– Борис предупредил Вас о специфике моей прежней работы? – решительно осведомился Сергей.
– Да, я знаю, Вы работали следователем в КГБ.
– Правильно. Только добавлю: следователем Особого отдела Первого Управления. «Чистильщик», так нас называли. Понимаете, что это такое?
– Немного. Я, знаете ли, люблю почитать детективную литературу и фильмы иногда смотрю, – повел плечом мэр.
– Литература – одно, жизнь – другое, – жестко вычеканил Довбуш изрядно потрепанную истину, – Так вот, условие первое: информация, которую я затребую, должна быть абсолютно достоверной. Ваше право не давать мне ее вовсе. Это крайне нежелательно, но допустимо. Но, повторяю, если Вы даете мне информацию, то искажения не приемлемы.
– Согласен.
– Второе: «чистильщик» – это определенный кодекс поведения. Я понимаю, что нанимаюсь в другом качестве, но отказываться от соблюдения кодекса не намерен.
– В чем заключаются эти правила? – с живым интересом откликнулся Деревянко.
– Если Вы согласитесь на мои условия и мы заключим контракт, с момента его заключения я веду дело так, как считаю нужным и не доверяю никому, даже работодателю. И никто не в праве вмешиваться в процесс и, тем более, давать мне указания по ведению следствия. Вам нужен человек или его тело – я найду или то, или другое… Каким образом – сугубо мои проблемы.