Уходи с ним. Аньес Ледиг
ничего не значит. В итоге я задаюсь вопросом, что он, собственно, имел в виду.
Почему он так сдержан? Вообще-то я не кусаюсь.
На мой взгляд, бумаг ему еще на некоторое время хватит. Иду повидать Ромео.
– Вы не спите? – спрашиваю я.
– Нет. И вы тоже?
– На дежурстве редко удается поспать.
– А кажется, все спокойно.
– Это может перемениться в любую секунду. Представьте себе, что у вас остановка сердца, а я сплю?
– Нет, что-то мне не хочется такого представлять.
– Да я просто к примеру. Вы хорошо себя чувствуете?
– Нормально. Вот со сном не очень. Достало, что не могу повернуться. А я всегда спал на боку. Согнув ноги.
– В позе зародыша?
– Именно. А еще, что не могу вдохнуть свежий воздух, увидеть солнце, бегущие тучи, летающих птиц, почувствовать кожей ветер. Даже дождь, ливень, под которым вымокнешь за несколько секунд. Вот чего мне не хватает.
– Вы скоро снова все это почувствуете. Совсем скоро.
Я улыбаюсь и беру его за руку. Сейчас это единственное, чем я могу его утешить. Он знает не хуже моего, что нужно время и в больнице он останется надолго, не говоря уже о последующей реабилитации. На большую лестницу он полезет еще очень нескоро. Если когда-нибудь полезет.
– И потом, меня уже так давно никто не брал за руку. Меня не осмеливаются трогать, и подходят-то с опаской. Мой вид поистине страшен, у меня такое ощущение, что люди боятся травмировать меня еще больше.
– Хотите немного ласки?
– Ласки?
– Free hug, по-английски. Чтобы я вас обняла?
– Это входит в ваши профессиональные обязанности?
– Это входит в мою персональную компетенцию.
– А вы имеете право?
– Лучше бы мой коллега нас не видел, иначе он будет читать мне нотации до самого утра, но вам это может пойти на пользу…
– Мне бы очень хотелось…
Я стараюсь, как могу, обнять его. Приподнимать его сильно нельзя, но мне удается подсунуть руку под его плечи. Я мягко прижимаю его к себе, не говоря ни слова. Hug в тишине, нарушаемой только ритмом биения сердца, который слышен из монитора и предательски ускоряется. Мы так и остаемся добрых минут пять. Мгновениями я чувствую, как он вздрагивает. Он плачет. Имеет право.
Потом я отстраняюсь и смотрю на него.
– Думаю, что на самом деле это должно быть частью профессиональных обязанностей медсестры как крайне эффективное средство, – говорит он.
– Я не с каждым так обращаюсь.
– Значит, мне повезло.
– Мне тоже. Вы прикованы к больничной койке, весь переломанный после серьезного несчастного случая, и при этом говорите, что вам повезло. По мне, так это маленькая победа.
– Только когда вы здесь.
Я ограничилась улыбкой и ушла, думая о том, что мне сказал Гийом. Не надо слишком привязываться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,