Со мной и без меня. Виталий Игнатенко
серьезное и трагическое всегда соседствовало с веселой южной байкой или умышленным приуменьшением заслуг присутствующих. Я всегда, так сказать, из первых уст знал, «как это было на войне» в небольшом курортном городе. Но это была лишь капля в море. «Комсомольская правда» при содействии партийных, комсомольских организаций города, редакции газеты «Черноморская здравница» получила, пожалуй, самое большое собрание документов и воспоминаний о Сочи периода Великой Отечественной войны. Пусть мои земляки, те, кто у постели тяжелораненых солдат провели тысячу четыреста восемнадцать военных суток, сами расскажут о себе и своих товарищах. Это огромный том, прочтя который понимаешь, какой ценой удалось вырвать из лап смерти, вылечить, поставить на ноги полмиллиона раненых. Подчас они сухи и бесстрастны, эти воспоминания и документы, но прошу поверить на слово: написаны они людьми с большим и горячим сердцем, людьми открытыми, добрыми и потому скромными.
…Рано утром 5 августа 1941 года в Сочинском горкоме партии собрались работники горисполкома, врачи, секретари парткомов санаториев. С минуты на минуту в город должен был прибыть первый эшелон с ранеными. И те, кто пришел на совещание, говорили в основном, что санатории, а ныне госпитали с четырехзначными номерами готовы принять бойцов с поля боя. Правда, особого оптимизма не было, поскольку дел самых неотложных осталось еще непочатый край.
«Товарищи, которые думают, что если есть помещения и кровати, то сразу можно принимать раненых, глубоко ошибаются, – говорилось на совещании. – В санаториях надо немедленно оборудовать операционные, перевязочные, санпропускники, дезкамеры. Нет хирургического инструментария, бинтов, ваты, марли, медикаментов, не хватает посуды, белья…».
Немногим более месяца прошло с той поры, когда пришел приказ создать в Сочи крупную госпитальную базу. Где-то по забитой воинскими эшелонами железной дороге экспрессной скоростью шли, как стратегический груз, необходимые для военной хирургии инструменты, медикаменты. Конечно, не стоило ждать, что быстро доставят в город необходимую для госпиталей посуду, одеяла и прочую утварь. Потому, хотя никто никого не неволил, а только призывал, жители с окрестных улиц несли в госпитали кто ложку, кто вилку, кто подушку или ковер, кто кровать, на которой спал ушедший на войну сын.
Пионеры собирали по близким горам мох и набивали им матрацы, тысячи матрацев. Парни-комсомольцы мыли, скребли, таскали мебель, перестраивали палаты. Девушки штудировали медицинские книжки на курсах медсестер.
И вот приказ 5 августа принять первый эшелон. Эта честь была предоставлена бывшему санаторию «Кавказская Ривьера».
Совещание в горкоме партии подходило к концу, когда над городом появился фашистский самолет. Он долго кружил, примеривался, потом сбросил бомбу. Она упала в трехстах метрах от горкома, эта первая бомба, нацеленная на Сочи. А еще через час весь город вышел к центру города, на улицу Горького, по которой медленно, в тишине, шли машины с наскоро перевязанными