Страна негодяев (сборник). Сергей Есенин

      Разве важно, разве важно, разве важно,

      Что мертвые не встают из могил?

      Но зато кой-где почву безвлажную

      Этот слух словно плугом взрыл.

      Уже слышится благовест бунтов,

      Рев крестьян оглашает зенит,

      И кустов деревянный табун

      Безлиственной ковкой звенит.

      Что ей Петр? – Злой и дикой ораве? —

      Только камень желанного случая,

      Чтобы колья погромные правили

      Над теми, кто грабил и мучил.

      Каждый платит за лепту лептою,

      Месть щенками кровавыми щенится.

      Кто же скажет, что это свирепствуют

      Бродяги и отщепенцы?

      Это буйствуют россияне!

      Я ж хочу научить их под хохот сабль

      Обтянуть тот зловещий скелет парусами

      И пустить его по безводным степям,

      Как корабль.

      А за ним

      По курганам синим

      Мы живых голов двинем бурливый флот.

      . . . . . . . . . . . . . . .

      . . . . . . . . . . . . . . .

      Послушайте! Для всех отныне

      Я – император Петр!

      Как император?

      Он с ума сошел!

      Ха-ха-ха!

      Вас испугал могильщик,

      Который, череп разложив как горшок,

      Варит из медных монет щи,

      Чтоб похлебать в черный срок.

      Я стращать мертвецом вас не стану,

      Но должны ж вы, должны понять,

      Что этим кладбищенским планом

      Мы подымем монгольскую рать!

      Нам мало того простолюдства,

      Которое в нашем краю,

      Пусть калмык и башкирец бьются

      За бараньи костры средь юрт!

      Это верно, это верно, это верно!

      Кой нам черт умышлять побег?

      Лучше здесь всем им головы скверные

      Обломать, как колеса с телег.

      Будем крыть их ножами и матом,

      Кто без сабли – так бей кирпичом!

      Да здравствует наш император,

      Емельян Иванович Пугачев!

      Нет, нет, я для всех теперь

      Не Емельян, а Петр…

      Да, да, не Емельян, а Петр…

      Братья, братья, ведь каждый зверь

      Любит шкуру свою и имя…

      Тяжко, тяжко моей голове

      Опушать себя чуждым инеем.

      Трудно сердцу светильником мести

      Освещать корявые чащи.

      Знайте, в мертвое имя влезть —

      То же, что в гроб смердящий.

      Больно, больно мне быть Петром,

      Когда кровь и душа Емельянова.

      Человек в этом мире не бревенчатый дом,

      Не всегда перестроишь наново…

      Но… к черту все это, к черту!

      Прочь жалость телячьих нег!

      Нынче ночью в половине четвертого

      Мы устроить должны набег.

      Сумасшедшая,