Антарктида: Четвертый рейх. Богдан Сушинский
поскольку для столь тяжелых снарядов я оказался слишком малого веса.
– А главное, никогда не отличались дисциплинированностью. Ваш послужной список…
– …Вы же, мой гросс-адмирал, взошли на борт, – бесцеремонно перебил его Наубе, – чтобы поинтересоваться, остался ли на нем кто-либо из офицеров, с которыми вам пришлось «держать волну» в 1928-м.
– Именно так мы, старые моряки, и говорили: «держать волну», – простил ему нарушение субординации гросс-адмирал. – Для всякого молодого моремана высшей похвалой было: «Наконец-то ты держишь волну, парень!»
– А ведь со смыслом сказано, – с романтической грустинкой старого моряка произнес капитан-лейтенант.
– Да, так что там было дальше? – суховато вернул его к действительности главком Кригсмарине, не желая становиться свидетелем мнимого перевоплощения Наубе в морского волка.
Адъютант давно смирился со странной привычкой гросс-адмирала – возрождать собственные воспоминания устами тех людей, с которыми его некогда сводила судьба. При этом главнокомандующий Кригсмарине сильно огорчался, когда заставал своего собеседника врасплох и открывал для себя, что тот не в состоянии вспомнить какие-то детали давних событий, какие-то интересные подробности, которые сам он, Карл Дениц, прекрасно помнил, никогда не упуская случая как можно убедительнее продемонстрировать свойства своей памяти. Причем делал это в иронически-назидательном тоне.
– Узнав, что капитан цур зее[9] полон решимости распрощаться со мной, списав в береговую артиллерию, вы заявили, что ведет он себя не по-флотски, потому что такие, как я, «могучие не телом, а духом германским» парни нужны сейчас подводному флоту.
– И сказано это было о вас, капитан-лейтенант, о тогда еще простом обер-фейерверкере. Могу сожалеть, что не нашлось человека, который бы сказал такие же слова обо мне. Я бы помнил их всю жизнь.
– Я тоже помню.
– А в те дни своих будущих подводников я собирал по всему надводному флоту, по береговым батареям, пехотным частям и даже частям СА[10]. Для многих из них это стало определением всей их дальнейшей судьбы. Многие стали офицерами, некоторые давно командуют кораблями или служат в штабах соединений, – гросс-адмирал покряхтел, давая понять, что адъютант может продолжить свой рассказ, и Наубе тотчас же напомнил ему:
– …А затем вы приказали своему адъютанту отвести меня к машине, чем очень обрадовали и командира крейсера, и явно невзлюбившего меня старшего артиллерийского офицера.
Капитан-лейтенант Наубе пытался сказать еще что-то, но, увидев перед собою поднятую вверх руку – что всегда означало одно и то же: «Не отвлекать!», – запнулся на полуслове.
2.
Январь 1939 года. Антарктика. Борт германского авианосца «Швабенланд».
Сообщение, которого барон фон Риттер так долго и с нетерпением ждал, поступило на рассвете.
– Господин капитан цур зее! – услышал он в телефонной трубке взволнованный голос
Чин капитана цур зее соответствует званию капитана первого ранга (полковника) в современном российском флоте. Если капитан цур зее находился на адмиральской должности, то он именовался коммодором. Соответственно фрегаттен-капитан приравнивается к капитану второго ранга (подполковник), а корветтен-капитан – к капитану третьего ранга (майор). Дальше, по нисходящей, следовали: капитан-лейтенант (армейский капитан); обер-лейтенант цур зее, то есть, в буквальном переводе, «старший лейтенант на море»; лейтенант цур зее.
СА – организация армейского типа, созданная в 1921 году как «Отряд обороны и пропаганды» Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП). Первичное название этой организации – «Штурмовое отделение», имеется в виду отделение НСДАП. Штурмовики-коричневорубашечники СА, как правило, не были вооружены, и основной их целью было – пропагандировать идеи национал-социализма, распространять нацистскую литературу, срывать пропагандистские мероприятия своих политических противников и охранять мероприятия НСДАП. Кстати, формированием СА по личному поручению Гитлера занимался морской офицер, лейтенант цур зее Ганс Клинцш.