Россия на пороге нового мира. Холодный восточный ветер – 2. Андрей Фурсов
Вильсона, который на первом же году своего президентства (1913 г.) подписал указ о создании Федеральной резервной системы (ФРС) – денежная масса перешла в собственность и под контроль ограниченного числа частных банков. Теперь можно было начинать мировую войну – это уже был вопрос техники: выстрел в Сараево заказывали? Получите. И Франца-Фердинанда, кстати, противника войны со славянами, убивают вместе с его женой. Убивает член «Черной руки». Почему-то забывают, что через два дня в Париже убивают еще одного противника войны – политика европейского уровня, социалиста Жореса. А месяцем раньше тяжелейшую (планировалось – смертельную) рану от удара ножом получает Распутин. Позже он скажет, что если бы был не в больнице, а при дворе, «папа» (так он называл Николая II) не стал бы воевать, – он, Распутин, сумел бы убедить его (думаю, действительно, сумел бы).
Попытка Гаврилы Принципа покончить с собой сразу же после убийства эрцгерцога не удалась: цианистый калий не сработал. Так и должно было быть: убийца-серб был необходим для дачи показаний, для следствия, для суда, т. е. для разжигания конфликта. Ну а после того, как мавр сделал свое дело, можно и умирать – Принцип умер в 1918 г. от туберкулеза в тюрьме. Хартвиг скоропостижно скончался в том же 1914 г. в австрийском посольстве в Белграде (sic!); Аписа расстреляли в 1917 г.; в 1917 г. же году таинственно исчезла переписка Хартвига с Сазоновым. Ну а в 1919 г., как только принялся за мемуары, внезапно скончался Извольский. Мертвые молчат (впрочем, не всегда).
Сразу же после выстрела в Сараево представители «Группы» начали манипулятивную игру в Вене и Петербурге. Британские политики и пресса – внимание – однозначно выступили на стороне Австро-Венгрии, поддержали ее претензии к Сербии и осудили сербов. У австро-венгров создавали впечатление, что европейское общественное мнение или, как сейчас говорят, «мнение международного сообщества» на их стороне. Более того, британская пресса квалифицировала убийство как акт агрессии со стороны Сербии, на который Австро-Венгрия просто обязана ответить. Центром важнейших политических решений для Европы становился в этой ситуации Петербург, точнее, британцы умело переместили его туда.
Задачей агентуры «Группы» – Извольского и Пуанкаре, которым активно помогали посол Франции в России Палеолог и посол Великобритании Бьюкенен, было обеспечить жесткую позицию Петербурга по отношению к Вене. Все попытки Сазонова смягчить ситуацию – он понимал, что России война не нужна, более того, она для нее опасна – пересекались этой «бригадой». А царь вел себя вяло, словно полагаясь на волю рока. Роль «рока» исполняли «Группа» и ее агентура.
Провоцировать Россию нужно было для того, чтобы спровоцировать на агрессивные действия Германию: «Группа», Грей, Бьюкенен и Ко прекрасно понимали, что в самой Великобритании мало кто хочет войны и военные настроения не возникнут до тех пор, пока Германия не проявит агрессивность по отношению к России и Франции. В свою очередь это проявление зависело