Красно Солнышко. Александр Авраменко
донеслись вопли, крики раненых, вёсла с треском столкнулись, «купец» окончательно потерял ход, и через несколько ударов вёсел лодьи настигли его. Взвились в воздух крючья, намертво сцепляя корабли. Ухватившись за канаты, дружинники с рёвом подтянули борта друг к другу. Сухой треск дерева. Звон лопающихся вёсел, которые чужаки просто не могли втянуть внутрь. Грохнуло о борт купеческого корабля славянское весло, и, словно танцуя, лёгким быстрым шагом по нему пробежал Брячислав. Его встречали – воины в металлических коротких доспехах, обнажающих бёдра, с прямоугольными длинными щитами, украшенными массивными умбонами, составили плотную стенку.
– Барра! – непонятный, но явно боевой клич.
Блеск коротких клинков и злых прищуренных глаз из-под шлемов, украшенных перьями.
Князь потянул из ножен второй клинок – римляне. Либо – англы. Как говорили в Арконе, Рим покинул Оловянные острова, раздираемые набегами варваров-кочевников, отозвав оттуда войска на защиту Вечного города. Ну, сейчас выясним… Его мечи взметнулись вверх – правый, готовый ужалить врага в любое место, левый прямо перед собой, наискось. А позади и рядом уже верные дружинники… Выстраивается клин, и воины словно не замечают, что вся палуба завалена тюками и бочками. Они проходят сквозь препятствия. Обманное движение, и острый взгляд замечает, как один из противников кривится от боли, – знатные стрелки в дружине княжеской. И пятна крови на досках. Где же те, кого нашли славянские стрелы? А нашли, похоже, немало! Алые лужи ещё даже не изменили свой цвет. Правда, несколько дорожек уходят к квадратным отверстиям люков. Спустили под палубу? Выпад, отбив. Силён враг, силён! Едва не отсушил руку ответным ударом. Опытный воин. Да не учёл, что сталь на славянских клинках гораздо лучше, чем у него. Вскрикнуло перерубленное железо. Улетел куда-то за борт отсечённый ударом славянского меча клинок вражеского оружия. Но один из стены вдруг выбрасывает руку в жалящем смертельном ударе, и спасают дружинники, сразу тремя мечами пригвождая смертельное жало стены щитов к коже. Вскрик, ибо уже знает враг, что потеряна его рука навсегда. Обрывающийся в клёкоте, ибо из-за спины тех, кто рубится в первых рядах, вдруг выпрыгивают другие, свежие воины, со страшной силой бьют в щиты, разнося стенку солдат. И замечает вдруг князь проклятый символ распятого раба на груди брони своего противника. Мгновенно каменеет лицо Брячислава, звучит страшная команда:
– Никого не щадить! Проклятые!
Лица славян искажаются ненавистью, и мечи вздымаются вверх с утроенной, учетверённой скоростью. Миг – и изрубленные тела защитников торгового судна уже лежат бесформенной грудой на палубе, густо залитой рудой. Воины бросаются в башни-надстройки, выламывают запертые двери. Слышны истошные вопли умирающих, отчаянный визг женщин. Тщетно, дружина не знает пощады. Христиане умирают один за другим, славяне не щадят ни женщин, ни мужчин. Всё. Остались лишь те, кто прикован цепями под досками палубы. Рабы, сидящие на вёслах. Двое воинов спрыгивают вниз, звенят разрубаемые