Исследования науки в перспективе онтологического поворота. Монография. О. Е. Столярова
свойствами, которые никоим образом не являются просто суммой свойств его элементов»[57].
Исследователи становления психологии как науки отмечают неоднородность и внутреннюю противоречивость ее школ и направлений. Почти параллельно с экспериментальной психологией Вундта получили развитие другие варианты физиологической психологии, авторы которых были далеко не во всем согласны с отцом-основателем[58]. Появились также исследовательские программы, в которых объяснение психологических феноменов дополнялось их описанием, что сближало эти исследования с науками о духе и феноменологическим проектом[59]. Как известно, сам Вундт уделял много внимания разработке концепции «психологии народов», раскрывавшей историческое существование масштабных духовных сообществ, «продуктов культуры», которые требовали генетического метода исследования. Но при всем различии исследовательских программ новой психологии их объединяло то, что они впервые систематически стали изучать сознание как биологическую систему, в единстве природных и ментальных процессов, что открыло путь будущим исследованиям сознания, сочетающим исторические, социологические и биологические методы. Джон Серл пишет: «Никто не может… предсказать… законы исследования в науке или прочих дисциплинах. Новое знание неожиданно для нас, и одна такая неожиданность заключается в том, что прорывы в знании могут дать нам не только новые объяснения, но и новые формы объяснения. В прошлом, например, дарвиновская революция произвела новый тип объяснения, и я думаю, что мы не полностью представляем себе его значение в нашей нынешней ситуации»[60].
Экспериментальная психология – это как раз тот случай, когда наука предложила новые формы объяснения, в которых была заложена возможность переопределения исходных метафизических основоположений, и прежде всего, механицизма и дуализма, разделяющих природу и сознание и поддерживающих «бифуркацию природы». Именно поэтому критика философии, дающей содержательную интерпретацию результатов естественных наук, как «вращения в бессмысленном кругу» была не оправдана. Напротив, новые экспериментальные результаты и новые метафизические допущения расширили поле философских исследований и вдохновили новые философские школы и направления. И в этом отношении изменчивость и «местечковость» науки – не недостаток, который следует преодолевать, зарезервировав для философии автономную область априорного знания, а достоинство, которое размыкает «бессмысленное круговращение», превращая его в осмысленное, хотя и не прямолинейное историческое движение.
Метафизика опыта
Это, по-видимому, понимал Уильям Джеймс, который стремился примирить метафизические спекуляции и обращение к чувственному опыту. В отличие от Гуссерля, полагавшего, что опытная психология «чужда философии, как это только возможно», и от Рассела, декларировавшего формальный подход к естественным наукам, Джеймс не возражал против
Wundt W. Grundriss der Psychologie, Leipzig, 1896. S. 375. (In English: Wundt W. Outline of psychology. Leipzig, 1907). Цит. по Schultz D.P. and S.E. Schultz. A History of Modern Psychology. Tenth Edition. Wadsworth, 2011. P. 74.
Например, были расхождения между Вундтом и другими психологами-экспериментаторами по вопросу применения экспериментального метода к высшим психическим функциям. – Schultz D.P. and S.E. Schultz. A History of Modern Psychology. P. 107–110.
См. об этом Schultz D.P. and S.E. Schultz. A History of Modern Psychology P. 105–118.
Серл Дж. Открывая сознание заново. М., 2002. С. 209–210.