Исследования науки в перспективе онтологического поворота. Монография. О. Е. Столярова
нечто всегда раскрывается через свою противоположность. Наука принципиально дистанцируется от такого «мышления» и работает в области уже наличествующих фактов, в области определенности и логической однозначности, что прекрасно осознавали позитивисты[20], например, Рудольф Карнап и Карл Поппер[21]. Таким образом, спор сциентистов и антисциентистов может идти не о том, каковы формообразующие характеристики науки, а лишь о том, что понимать под конечной реализацией потенциала homo sapiens – а) универсальную рациональность, гарантирующую социальное, биологическое, интеллектуальное единство и функциональность человеческой расы или б) экзистенциальную свободу личности. Такое раздвоение оценки результата при общей посылке является отголоском средневековой конфронтации двух истин – истины понятийного мышления о единичных предметах и истины созерцательного постижения общих принципов мирозданья. Старый вопрос о выборе познавательной и жизненной стратегии спасения – в пользу опытного изучения плодов Божественного творения или в пользу смиренного подчинения разума Откровению (бытию, Абсолюту) – в новейшее время вновь звучит как вопрос о выборе пути спасения человечества. Спасение возможно либо благодаря науке («естественному разуму»), либо вопреки ей (посредством «гуманитарного разума»).
Но когда мы говорим о философской деконструкции, мы, очевидно, имеем в виду несколько иную теоретическую позицию, иную разновидность «антисциентизма». Выше мы написали, что философия исследует основания нашего доверия. Это означает, что она, как в свое время Сократ, разоблачает «само собой разумеющееся», срывая с него покров «очевидности». Возьмем, например, критику понятия «собственности» из «Трактата о человеческой природе» Д. Юма. «Качество, называемое нами собственностью», подобно многим воображаемым качествам перипатетической философии, и от него ничего не остается при более тщательном проникновении в предмет, если только его рассматривают отдельно от наших нравственных чувствований»[22]. «Более тщательное проникновение в предмет» собственности показывает, что ее истоки вполне прозаические. Собственность была изобретена, с целью устранения неудобств общежития индивидов, каждый из которых обладает естественной склонностью преследовать личные интересы. Лишь привычка и воображение заставляют нас приписывать собственности онтологический характер и онтологическую легитимность. Подобным же образом Юм демистифицирует феномен власти и авторитета правителя: в их основе при внимательном анализе не обнаруживается ничего, кроме человеческих соглашений. Власть, как и собственность, порождается временем и принадлежит не сущности вещей, а области чувств, договоренностей и привычек. Но скептицизм относительно собственности и власти отнюдь не означает негативную оценку этих институтов в эсхатологической перспективе. Так, Юм полагает, что они могут быть практически оправданы, хотя и не оправдываются,
В первой половине XX в. под огонь позитивистской критики попала диалектика как разновидность метафизики; позитивисты доказывали ее ненаучность (см. работы Карнап Р. Преодоление метафизики логическим анализом языка. – «Вестник МГУ». Сер. 7 «Философия». 1993. № 6. С. 11–26; Поппер К. Что такое диалектика // Вопр. философии. 1995. № 1. С. 118–139.). Вот что пишет по этому поводу Э.В. Ильенков: «Неопозитивисты, например, единодушно упрекают Гегеля в том, что он-де недопустимо «расширил» предмет логики своим пониманием мышления, включив в сферу рассмотрения массу «вещей», которые мышлением в обычном и строгом смысле назвать никак нельзя: прежде всего понятия, относившиеся по традиции к метафизике, к онтологии, т. е. к науке о самих вещах, систему категорий – всеобщих определений действительности вне сознания, вне «субъективного мышления», понимаемого как психическая способность человека. Если мышление понимать так, то неопозитивистский упрек Гегелю и в самом деле придется посчитать резонным». См. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерки истории и теории. М., 1984. Очерк 5. С. 109–138.
В своей критике диалектики, и в этом мы согласны с В.С. Библером, Карл Поппер является позитивистом.
Юм Д. Соч. в 2 т. Т. 1. М., 1966. С. 683.