Огненная проповедь. Франческа Хейг
нищие и бездомные, которые странствовали в поисках лучшей жизни и порой проходили мимо поселений Омег. Все они взирали на нас свысока, с неприкрытым презрением, если вообще удостаивали взгляда. Я слышала, как они называли нас: уроды, пустышки. Но во сто крат сильнее слов оскорбляли их манеры: жесты и движения, что выказывали презрение и страх заразиться от Омег. Даже самые оборванные торговцы-Альфы, которые пали настолько, что продавали свои товары Омегам, морщились, когда брали из наших рук монеты. Хоть меня и заклеймили, но когда я уходила из деревни, то не знала, что значит быть Омегой. Я помнила боль, когда мама не обняла меня на прощанье. Теперь, когда она неловко переминалась с ноги на ногу, стоя посреди кухни, я знала, что не стоит и пробовать коснуться ее.
Мы сели друг напротив друга за кухонным столом.
– Я пришла, чтобы дать тебе это, – сказала она, передав мне золотую монету. Зак, по ее словам, отправил ей шесть таких монет. Каждая по цене равнялась урожаю за полгода. Монета быстро нагрелась в ладони. Я перевернула ее, затем снова взглянула на аверс.
– Зачем ты мне ее даешь?
– Тебе она понадобится.
Я обвела рукой дом вокруг нас, показала на гроздья инжира, виднеющиеся в маленькое окошко.
– Я ни в чем не нуждаюсь. Живу прекрасно. Да и потом, прежде тебя это не слишком беспокоило.
Она наклонилась вперед и тихо произнесла:
– Ты не можешь здесь оставаться.
Я бросила монету на стол. Она звякнула раз-другой, ударившись об исцарапанное дерево столешницы.
– Что ты имеешь в виду? Тебе было мало выгнать меня из деревни?
Мама покачала головой.
– Мне жаль, что пришлось так поступить. Я не хотела этого. Может быть, и не должна была. Но сейчас тебе придется взять деньги и уходить. Как можно скорее. Всё дело в Заке.
Я вздохнула.
– Это уж как всегда.
– Зак сейчас очень влиятельный. И значит, у него полно врагов. Люди часто говорят о нем, о его делах в Совете.
– И что же это за дела? Нам всего девятнадцать. И в Совете он только год.
– Ты слышала о Воительнице?
– Все слышали о ней.
Омеги в особенности. Каждый раз, когда на рынке жаловались на новые законы, направленные против Омег, упоминали шепотом ее имя. Или когда последние пару лет сборщики податей требовали от нас повышенную плату, то ссылались на последние реформы Воительницы.
– Она едва ли на год старше вас с Заком. У Совета полно врагов, Касс. Многие Советники живут совсем недолго.
Как и их близнецы, хотя ей необязательно было говорить об этом.
– Ты же знаешь, какой Зак. Целеустремленный, даже излишне, амбициозный. Его теперь называют Реформатором. У него есть последователи, и он работает с важными людьми. Наверняка очень скоро кто-то попытается добраться до тебя.
– Нет, – я отодвинула монетку. – Я не уеду. Даже если у него есть враги, он не позволит им причинить мне вред. Он будет держать меня в безопасности.
Она обошла стол, как будто хотела взять меня за