Крах иллюзий. Ольга Барбанель
я повернулся и пошел к небольшому дому в центре острова. Сел в кресло на террасе, уставился на яркую зелень, которая в изобилии произрастала вокруг.
Еще до того как я ушел из Явина по-английски, не прощаясь, Адар предупреждал меня, что изменения сознания это еще не конец. Мое тело также может меняться, и этот процесс будет болезненным. Он оказался прав. Первый год после ухода я частенько был вынужден искать уединенное место, чтобы никто не слышал моих криков. Не помогали ни обезболивающие, ни наркотики.
Адар разыскал меня после одной особенно выматывающей ночки – злющего и уставшего. Я тогда обитал в заброшенной белорусской деревне. Кроме меня там жили только парочка чудом выживших куриц да старая дурная коза. Было ясно, что раз Адар пришел лично – дело серьезное. Он еще раз рассказал про Шатхи и про то, как я был создан с помощью ДНК одного из этих существ, чтобы помочь справиться с ними.
Тогда-то и выяснилось, что сукин сын знал средство облегчить боль, но цена, которую он требовал, мне не нравилась. Я не хотел быть помощником того, кто собственно и был виноват во всем происходящем со мной. И никакие красивые слова вроде «спасти будущее людей» и «оправдать свое существование» не могли этого поменять. Слово за слово и наш спор стал куда горячее, чем стоило. Адар попытался применить силу – точнее он попытался вколоть мне какой-то транквилизатор, чтобы затем бессознательного утащить в Явин. Я оглушил его и ушел прочь.
Сейчас приступы практически прекратились, из чего я делал вывод, что изменения подошли к концу. Внешне они выражались в том, что я стал еще выше ростом и шире в плечах, и теперь найти себе одежду стало действительно проблемой. Мои глаза были больше, чем у людей, и видел я намного лучше. Зрачки представляли собой странную смесь черных и светлых прожилок, как и волосы. Чуть больше привычного людям выдавали вперед скулы, чуть меньше были рот и нос, чуть более вытянутый подбородок… Все эти “чуть“ складывались вместе и вид получался… Нехороший получался вид. Поэтому я был вынужден корректировать внешность иллюзией. Что там происходило у меня внутри, я не знал, и обращаться к медикам чтобы узнать, не собирался.
Мне казалось, я не испытываю к Адару никаких чувств и все же… Я не желал ему смерти. У Адара было много недостатков, но он по-своему ценил жизни не только девонов, но и людей.
И еще мне было любопытно.
Хотелось посмотреть на этих Шатхи. Я старательно подавлял в себе воспоминания о существе, которое видел в контейнере системы жизнеобеспечения, но напрасно. Если мне удавалось не думать о ней (о нем?) днем, то ночью стоило только задремать и подсознание мстительно посылало сны, невероятные дурацкие сны, где я лежал в контейнере и смотрел на склонившееся ко мне удивленное лицо. Я растворялся в чужом сознании, наслаждаясь его совершенством и невероятными возможностями, а потом приходило понимание, что я загнан в ловушку. Бессильная злоба, отчаянье, поиски выхода – и я просыпался с криком. Это не было попытками воздействовать на мою психику – их я научился определять. Так что я списал все странности на свое изуродованное ДНК и нездоровое любопытство.