Спасти Золотого Дракона. Анастастия Енодина
жители Валинкара знают истинную причину, почему наследный принц – Феронд? – спросил он у отца.
– Никто не говорит, что трон перейдёт ему, – заметил Мэггон. – Вы оба ещё так юны, что рано думать об этом. Ты ещё можешь стать великим воином, а он – великим магом…
– Это вряд ли, – перебил его Лайгон. – А знают ли жители твоего мира, как я оказался в Валинкаре? – спросил он, подчёркивая, что мир этот ему чужд.
– Нет, об этом знают лишь трое: Элара и мы с тобой, – ответил владыка.
– Тогда как ты объяснил всё это своему народу? – с усмешкой спросил Лайгон, намекая на то, что отец наверняка солгал своим преданным валинкарцам.
Мэггон смерил сына строгим, но сочувствующим взглядом и ответил:
– Я мудро и справедливо правил здесь не одну тысячу лет, и мне нет необходимости объяснять моему народу свои прихоти. Им известно, что всё, что я делаю, в интересах Валинкара. И если раз за несколько тысяч лет я позволил себе поступить по велению сердца, уверен, они бы простили меня, если б узнали об этом. Ты же не станешь отрицать, что не такой, как они? Это чувствуется во всём, что ты делаешь. Это вовсе не плохо, но это так. Возможно, поэтому народ полагает, что на моё место придёт Феронд.
Маг немного помолчал, а затем поинтересовался:
– Если бы потребовалось решать немедля, ты бы выбрал его, верно?
Разговор Мэггону всё больше не нравился, но врать он не стал:
– На данном этапе – да, – ответил он твёрдо, так как ему казалось, что ранее он внятно объяснил свою позицию.
– То есть это твоё и только твоё решение? – уточнил Лайгон, знающий, что народ поддерживает решения Мэггона, а не он прислушивается к мнению валинкарцев. – Ты не хочешь видеть правителем меня, потому что во мне много человеческого?
– Ты не знаешь людей, Лайгон, – покачал головой владыка. – Это прекрасный народ, но совершенно другой. У них иные ценности, иные пороки, и тебе самому было бы тяжело управлять валинкарцами. Я наблюдаю за тобой всё время – ты так и не обрёл дом в этом мире.
Это было абсолютно верно, и Лайгон не стал этого отрицать: этот мир никогда не был ему домом, а недавно открывшаяся правда лишь помогла во всём разобраться.
Маг, которого иные миры занимали давно, решил хоть как-то воспользоваться ситуацией и предложить что-нибудь полезное для себя, что-то, приближающее его к своим целям.
– Тут ты абсолютно прав: я не знаю людей… – начал он. – Так отправь меня в человеческий мир, пусть и не в тот, в котором я был рождён, но всё же, позволь узнать, что есть в людях такого, что ради одной из них ты готов был поступиться законами своего мира и попытаться спасти?
– Мы не посещаем чужие миры, – снова напомнил Мэггон, и голос его прозвучал так, что сразу стало ясно: никакие доводы и уговоры не заставят его изменить решение.
– Что ж, это мы ещё посмотрим… – коварно улыбнулся Лайгон, после чего резко развернулся и пошел прочь.
Он всегда умел находить