Антрепренёр. Анатолий Маляров
Илюшу, топтали сзади, ржали. Тощими ягодичками он ощущал окостеневшие детские пенисы. Странно, но с третьего-пятого захода Илюше понравилось занимать позу согбенной худой матки. Раскрасневшиеся жеребчики из хат под стрехами становились с ним все обходительней, защищали друг от дружки. В душе он кичился своим исключительным положением, тонко ржал, гикал, подражая Савраске или Рыжухе и вертел тазом.
В другие дни шалости заходили дальше. Ватага увидела за копной сена оправлявшегося конюха Шлойме и обратила внимание на его обрезанный детородный орган. Кому-то в голову взбрело, что голый конец придаст больше важности подростку, сразу сделает его мужчиной – им бы каждому такой. Нашли нитки, с трудом закатили себе кожицу на крохотных отростках и подвязали довольно туго. Величались друг перед дружкой целый день. На другое утро кончики вспухли, налились синей кровью, стали зудеть и болеть. Деревенские жеребчики пошли по старшим подросткам искать совета, а чужак Илюша затаился. Долго не находил, как избавиться от прелестей «как у деда Шлойме». Дошло до того, что вечером стало Илюше невмоготу, не смог пописать и в углу, над помойкой, расплакался. Явилась бабушка, пришла в отчаянии он открылся. Внучек говорил не всю правду, неуклюже врал, мол, нечаянно дернул нитку из трусов и – заскочила петля…
Бабушка портняжными ножницами спасла заблудшего ягненка. Но уроков не читала, как-то подчеркнуто походя, в ряду иных кухонных забот, проделала операцию, поспешно отвернулась к печке, даже не поругала. И это было самое ужасное. Илюше сдалось, что он переступил за все дозволенные пределы: отругать или отодрать и то погнушались, видимо, праведным людям якшаться с ним – бесполезное дело…Мальчишке с тех пор стало стыдно всех и вся, особенно баб, женщин и девчонок. Говорить на скользкие темы и шутя-любя забавляться мог только с проказниками-сверстниками, которые его уже совсем перевели в кобылки. Три дня кряду он клянчил: бабуся, отправь домой. А уехав, остался душой с шалунами у конюшни, в воспоминаниях и в нередких снах о них..
Еще в полудреме повторялась и повторялась страница из прочитанной в подростках средневековой книжки: «Что есть жена? Сеть, дьяволом сотворенная. Прельщает лестью, светлым лицом, высокими очами поводит, ланиты складает, языком поет, гласом скверное глаголет, злыми делами обаяет, многих язвит и губит. Что есть злая жена? Источник злобы, смертоносная беседа, душам пагуба, хоругвь адова»…
И совсем другое – попутчик в санатории, инструктор по плаванию, с которым, по счастливой случайности, родители отправили подросшего тринадцатилетнего Илюшу на отдых. В купе, до ночи приличный, опрятный, молодой человек, наверное, студент, без матерных слов рассказывал истории из жизни тинейджеров и начинающих юношей, угощал цветными пирожными, поил цветными водами. На ночь поднял довольно длинного подростка на руках, уложил на верхнюю полку, нежно подоткнул простыню, стоя долго рассказывал о пляже, ванных, о массаже: точечном, японском, пиктусионном…