Ириска и Звезда Забвения. Вадим Панов
став при этом чуть больше. Потом ещё больше – размером с апельсин, потом – с футбольный мяч, и продолжила расти, одновременно снижаясь к замершей на тумбе Полике.
Это и была Звезда Забвения.
Казалось, её соткали языки фиолетового пламени… Казалось, она вот-вот сожжёт «Четыре Обезьяны» безумным колдовским огнём… Казалось, нет спасения от фиолетового жара, но когда Звезда оказался рядом, Полика поняла, что она холодна. Пылала, но не грела. Светила, но не обжигала.
Звезда оказалась обманом, но при этом – необычайно красивым.
– Она прекрасна, правда? – прошептал фокусник.
– Она очаровывает, – признала заворожённая девочка.
– Так и должно быть, – тихонько рассмеялся Удомо. – Так и должно быть.
А Полика во все глаза смотрела на яркий, искристый, переливающийся фиолетовым пламенем шар и не понимала, что не может от него оторваться. И никто из зрителей не мог. Раскрыв рты и вытаращив глаза, они бездумно замерли в креслах, готовые просидеть в них вечно, наплевав на все дела и мечты.
Проглотивший мороженое мальчик… семейство Выдриусов… фея Двора Бесподобных… Все зрители…
Все сидели околдованные, потому что…
Звезда Забвения притягивала.
Звезда Забвения поглощала.
Но никто, никто из собравшихся в зале этого не понимал.
– Дотронься до него, – предложил Захариус, когда шар холодного пламени оказался совсем близко от девочки.
– А можно?
– Конечно.
Полика осторожно, готовая в любой момент отступить, протянула руку и погрузила кончики пальцев в переливающиеся языки фиолетового цвета.
– Приятно, правда?
Холод Звезды оказался не страшным и не резким. Фиолетовое пламя можно было сравнить с прозрачной морской водой – прохладной, но освежающей.
От кончиков пальцев холодок пробежал по телу, но принёс лишь весёлые мурашки – сначала, и ощущение свободы, лёгкости и беззаботности – потом.
– Тебе хорошо?
Голос Захариуса звучал как будто из соседней комнаты.
– Очень, – кивнула девочка.
– А теперь произнеси своё имя, – попросил престидижитатор. – Громко!
– Полика!
И колдовской шар вспыхнул настоящей звездой, пронзая фиолетовыми лучами и цирк, и зрителей.
Пронзая всех.
– Что происходит? – закричала Ириска, увидев зарождающееся сияние.
– Не знаю! – огрызнулся Дикий Страус.
– Не смотри туда! – велел Уди.
– Почему всё фиолетовое?
– Не смотри туда!
– Сам разберусь! – не понял друга Страус.
– Я не тебе!
– Мне страшно!
– Хиша, успокой девчонку!
– Себя успокой!
– Кто это сказал?
– Стоять!
Два кабана в цирковой униформе выросли перед беглецами у самого выхода из шапито. Добродушная медведица, которая продавала билеты и раздавала леденцы, ушла,