Уроки мудрости. Конфуций
малое. У каждого есть путь Просвещенного и Воинственного. Где не мог бы научиться ему наш Учитель? И зачем для этого иметь определенного наставника?
Третий Воинственный из Средних Суней, беседуя во дворце с сановниками, сказал:
– Цзыгун превосходит Чжунни.
Цзыфу Великий передал эти слова Цзыгуну.
Цзыгун сказал:
– Приведу сравнение со стеною вокруг дома. Моя стена не выше плеч, и каждый может подсмотреть, что есть в доме ценного. Стена Конфуция простерлась в высоту на несколько саженей, и если не найти в ней входа и не проникнуть внутрь, то не увидеть, как великолепен там храм предков и роскошны все палаты. Но, видимо, немногие могут отыскать в ней вход. Поэтому неудивительно, что он так высказался.
Третий Воинственный из Средних Суней порочил Чжунни.
Цзыгун сказал:
– Он напрасно старается. Чжунни нельзя опорочить. Достоинства других людей – это курганы и холмы, на них взобраться можно, Чжунни же – это солнце и луна, а их нельзя достигнуть. Пусть даже кто-то пожелает от них отказаться, какой вред это может нанести солнцу и луне? Он лишь покажет, что не знает своих сил.
Чэнь Цзыцинь сказал Цзыгуну:
– Вы слишком скромны. Разве Чжунни вас превосходит?
Цзыгун ответил:
– Следует быть осторожным в том, что говоришь. Благородный муж показывает свою мудрость или глупость, стоит ему только обронить какое-нибудь слово.
С Учителем нельзя сравниться, как не подняться по ступеням лестницы на Небо. Если бы Учитель был главой удела или родовитого семейства, то, как говорится, начни он ставить – и стояли бы, начни вести – и шли бы, начни благотворить – и собирались бы, начни побуждать – и находились бы в гармонии. Его при жизни прославляли бы, а после смерти стали бы оплакивать. Как можно с ним сравниться?
Глава 20. Яо сказал
Яо сказал:
– О! Ты, Шунь! По преемству, установленному Небом, выбор пал на тебя. Держись твердо незыблемой середины. Если народ в пределах четырех морей будет терпеть лишения, то благословение Неба навсегда тебя покинет.
Шунь дал такое же указание Юю.
Тан сказал:
– Я, ничтожный Люй, осмеливаюсь принести в жертву черного быка и с трепетом докладываю Великому Владыке, что не смею миловать свершивших преступления и прикрывать Твоих, Владыка, слуг; пусть Твое сердце само сделает выбор. Если я виновен, не карай всех остальных; если виновны остальные, то за них меня подвергни каре.
Чжоуский дом одаривал щедро, и стали богаты хорошие люди.
«Хотя есть близкая родня, ей не сравниться с людьми, обладающими человечностью. Если виноват народ, его вина на мне одном».
Он произвел проверку мер длины, объема, веса, восстановил отброшенные должности, и правительственные распоряжения стали всюду выполняться. Он возродил погибшие уделы, угаснувшие поколения, возвысил тех, кого несправедливо отвергали, и все простые люди Поднебесной выразили ему с радостью свою покорность.
Чему он уделял особое внимание, так это простым людям, обеспеченности продовольствием, обряду