Голос сердца. Юлия Богатырёва
мне нафиг не нужен этот КВН, у меня своих дел предостаточно! Я что непонятно говорю или у тебя что-то с ушами? И причем здесь мои прогулы? Только попробуй заявить об этом в деканат — это же надо до чего додумалась! Что, давно по башке совей дурной не получала?
Вот теперь Нестерова разозлилась уже всерьез и начала орать на меня в ответ. Не могу точно вспомнить, что она мне сказала, зато отлично помню, что обозвала придурком. Это меня окончательно взбесило. Конечно, Ленке неоткуда было знать, что после утреннего разговора с отцом у меня на это слова аллергия, но это ее не оправдывает. Нечего было мне угрожать, отстала бы раньше — ничего бы не случилось. А так я просто выпал из реальности и перестал соображать, что делаю. Все мои близкие друзья и родственники знают как опасно доводить меня до таких приступов бесконтрольной ярости. Даже моя мама не рискует связываться со мной, когда я в таком состоянии: она просто благоразумно замолкает и терпеливо ждет, когда я сам успокоюсь. Но у Нестеровой не хватило ума промолчать, что еще больше усугубило ситуацию. Страшно представить чем все это могло закончиться, если бы меня вовремя не остановили — наверное, раздробил бы Ленке кости на обеих руках. О том, что было бы потом даже задумываться не хотелось.
Вместо этого я попытался вспомнить, что было дальше. Вспомнилось, что меня кто-то позвал. В тот момент я почти ничего не видел из-за красного тумана ярости, заслонившего мне обзор, просто рефлекторно развернулся на звук своего имени и тут же наткнулся на прозрачно-спокойный взгляд синих глаз. В них не было ни страха, ни осуждения — только спокойная сосредоточенность. Для моего воспалённого мозга это был как ушат холодной воды — как раз то, что нужно, чтобы красный туман, заполонивший мой мозг слегка рассеялся. И только потом я разглядел обладательницу синих глаз. Вот это был действительно сюрприз! Вот уж никогда не подумал, что наша серая мышка Оля Соколова обладает такой смелостью. Или это была не смелость, а глупость? Ведь должна же она была понимать чем рискует, когда отвлекла меня от Нестеровой, или нет? Кажется она что-то сказала, вспомнить бы еще что именно. Хорошо запомнилась только интонация: тихое спокойствие, даже доброжелательность и ни капли осуждения. Вот это самообладание! Вот у кого стоило бы поучиться.
Но все-таки, что же она сказала? Кажется что-то про то, что я «перегнул палку». Тут она была абсолютно права, в чем я через секунду убедился, оглядев аудиторию: Нестерова ревела, остальные застыли с испуганными, потрясенными и осуждающими лицами, не решаясь даже пошевелиться не то, что попробовать заговорить со мной — словно я какой-то дикий зверь, готовый наброситься на них в любую секунду. Наверное, так и было: моя ярость превратила меня в зверя. Гнев на себя, на свою неспособность его контролировать затопил меня с новой силой. Единственным островком спокойствия в этом хаосе оставалась Соколова и я уцепился за ее взгляд как за спасательный круг. Как ни странно, она не подвела: не отодвинулась, не отвернулась, а продолжала спокойно смотреть, а потом сказала:
— Сейчас тебе лучше уйти — и опять Оля