Уроки милосердия. Джоди Пиколт
дедушка для каждого. Не думаю, что он тайком проберется в кухню и ударит тебя ножом, когда ты повернешься к нему спиной.
– Я никогда о нем не слышала, – бормочу я.
– Потому что ты живешь в скорлупе, – отвечает Мэри.
– Или в кухне.
Когда днем спишь, а ночью работаешь, не остается времени на такие вещи, как газета и телевизор. Прошло целых три дня, прежде чем я узнала, что Усаму бен Ладена убили.
– Спокойной ночи! – Она быстро обнимает меня на прощание. – Джозеф безобидный. Правда. Худшее, что он может сделать, – это заболтать тебя до смерти.
Я смотрю, как она открывает черный ход в булочную, ныряет под льющий как из ведра дождь и, не оглядываясь, машет мне на прощание рукой. Запираю за ней дверь.
Когда я возвращаюсь в зал, чашка мистера Вебера уже пуста, а собака сидит у него на коленях.
– Простите, – говорю я. – Работа.
Мне нужно слепить сотню буханок, отварить бублики, начинить булочки луком. Да, можно сказать, что я занята. Но, к своему удивлению, я слышу собственный голос:
– Но работа может несколько минут подождать.
Мистер Вебер указывает на стул, где раньше сидела Мэри.
– В таком случае, пожалуйста, присаживайтесь.
Я сажусь, но поглядываю на часы. Таймер выключится через три минуты, и мне придется вернуться в кухню.
– Что ж, – говорю я, – похоже, нам придется пережидать погоду.
– Мы всегда пережидаем погоду, – отвечает мистер Вебер. Такое впечатление, что он откусывает слова с нитки: они звучат так отчетливо, рублено. – Сегодня вечером мы пережидаем плохую погоду. – Он поднимает взгляд. – Что привело вас на сеансы психотерапии?
Я встречаюсь с ним взглядом. В группе существует правило: никто не обязан делиться своей историей, если не готов. Мистер Вебер сам явно не был готов к откровениям, поэтому странно, что он просит собеседника сделать то, чего сам делать не желает. С другой стороны, мы не на групповом сеансе.
– Мама, – отвечаю я и сообщаю ему то, что уже рассказывала остальным в группе: – Рак.
Мистер Вебер сочувственно кивает.
– Мои соболезнования, – говорит он.
– А вас? – интересуюсь я.
Он качает головой.
– Так много причин, что и не сосчитать.
Я даже не знаю, что на это ответить. Моя бабушка говорит, что в ее возрасте друзья мрут как мухи. Похоже, так же обстоят дела и у мистера Вебера.
– Как давно вы работаете пекарем?
– Несколько лет, – отвечаю я.
– Странная профессия для молодой женщины. Не располагает к общению.
Неужели он не видел моего лица?
– Меня это вполне устраивает.
– Вы настоящий мастер своего дела.
– Любой может испечь хлеб, – отвечаю я.
– Но не у каждого это хорошо получается.
Из кухни раздается сигнал. Ева просыпается и начинает лаять. И почти моментально по витрине булочной скользит свет фар от останавливающегося на углу автобуса.
– Спасибо, что позволили