Архетипическая психология. Джеймс Хиллман
того, что образы независимы от субъективности и даже от самого воображения как ментальной деятельности. Как и в сновидениях, образы приходят и уходят по своему соизволению, следуя своему ритму, в рамках внутренней специфики своих собственных отношений независимо от личностной психодинамики. Фактически образы являются той основой, которая обеспечивает возможность реализации такой психодинамики. Они претендуют на реальность, т. е. на значимость, объективность и определенность. Согласно последнему утверждению не воображение пребывает в разуме, а разум в воображении. Воспринимаемое умом (ноэтическое) и воображаемое (имагинальное) утрачивают свое противостояние (Hillman, 1981). «И тем не менее это психология, хотя уже и не наука; это психология в более широком смысле этого слова, психологическая деятельность творческого характера, в которой пальма первенства отдана творческой фантазии» (Юнг, ПТ, пар. 84).
Корбин (1958) соотносит последнее утверждение с пробужденным сердцем как местом реализации процесса воображения. Это место известно в западной традиции благодаря immagine del cuor[4] Микеланджело. Эта взаимозависимость сердца и образа тесно связывает саму основу архетипической психологии с феноменом любви. Выдвинутая Корбином теория творческого воображения сердца позволяет прийти еще к одному заключению: когда психология опирается на образ, она в то же время должна признать, что воображение – это не только одна из человеческих способностей, но и деятельность души. Мы являемся не субъектом, а объектом воображения (мы не те, кто воображает, но мы те, кто воображаем).
При таком переносе «образа» из сферы человеческого представления о его состояниях к своего рода душевной деятельности, воплощенной в независимом представлении своей неприкрашенной сути, все эмпирические исследования воображения, сновидений, фантазии, творческого процесса у художников, любые методы управляемого сновидения не способны внести какой-либо существенный вклад в развитие психологии образа, если отправной точкой таких исследований служит эмпирика процесса воображения, а не феномен образа, не являющегося результатом этого процесса. Эмпирические методы анализа и управления образами стремятся установить над ними контроль. Архетипическая психология решительно отмежевывается от подобных методов образного контроля. Убедительные доводы в пользу этого утверждения можно найти в работах Уоткинс (Watkins, 1976, 1981). Осуществленный Кейси переход в трактовке понятия образа от объекта видения к способу видения («видение сердца», по выражению Корбина) позволяет архетипической психологии предложить свое решение старой дилеммы между истинным (vera) воображением (Парацельс) и ложным, или фантазийным (Кольридж). С точки зрения архетипической психологии это различие зависит от вида ответной реакции на образ и от способа его отработки. Поэтому критерии, применяемые архетипической психологией, относятся к ответной реакции (response), причем метафорическая и имагинативная
Образ сердца (