Омега. Противоположности притягиваются. Ксюша Фридман
истерика. Все тело начало ломить со страшной болью. Я не могла больше кричать.
– В лес! – крикнул Дин кому-то.
С трудом, но всё-таки я разлепила глаза. Я была в кабриолете Дина. На переднем сидение за рулем кто-то сидел. Эту макушку я выучила на истории. Адам. Медленно до меня дошел смысл слов «В лес!» Они хотят меня там бросить?
– Что со мной? – еле выдавила из себя я.
Я уже не могла говорить. Мне даже показалось, что у меня обросли волосами руки.
– Ты превращаешься.
О, Боже! Что значат эти слова? Мне не нравиться они не в каком смысле. Такое чувство, будто я умираю.
Меня и правда привезли в лес. От невыносимой ломки я не смогла идти. Адам взял меня на руки и принес в какой-то пустой дом. А потом он меня привязал цепями. Как собаку!
– Ты мне жестоко осложняешь жизнь. – сказал он, затянув цепь на запястьях так, что у меня потекли слезы. – Думаю, будет больно, что же тебе сказать… – он встал и направился к двери, – Будь сильной.
– Сукин сын! – еле выдавила я.
Он усмехнулся.
– Ты не моя проблема.
Мой желудок, будто вывернули и несколько раз перекрутили. Я со стоном упала, ударившись лицом об пол. Я не могла перевернуться, так как цепи затягивались сильнее.
– Вообще-то, твоя. Ты укусил её. – Дин появился в дверном проеме.
Может он меня спасет?
– Я был пьян, друг. И, вообще, если она не выживет, я не виноват.
Я, тяжело дыша, смотрела на это снизу вверх. Как же мне хочется ему врезать.
– Ты должен отвечать за это, ты – её мамка. – выпалил Адам.
– Ха-ха. Смешно.
Он вышел. Дин пошел ко мне и присел на корточки. Его взгляде можно было увидеть раскаянье, но все равно, это ничего не меняло. Он дебил.
– Ты должна пережить эту ночь. Я тебе все расскажу. Главное борись. Ты станешь одной из самых сильных волчиц.
– Волчиц? – выплюнула я кровь.
– Борись, – он убрал упавший локон. Теперь мне есть ради чего жить.
Он ушел, оставив меня одну на холодном бетоне, скрученную цепями. Мои кости начало ломать, я слышала их хруст. По моим щекам текли слезы, я не хотела в это верить! Неужели этот укус сделал меня такой? В любом случае, я попытаюсь выжить. Выжить ради того, чтобы отомстить им.
Я не знаю, сколько это длилось, но могу сказать, что я пережила момент, когда вся кожа покрылась шерстью, у меня отрос хвост, и тот момент, когда цепь хрустнула. Мои длинные ногти впивались в бетон, оставляя жуткие трещины. Дальше все виделось с невероятной точностью, как кто-то пришел и со всей силой сжал цепь заставляя «руки» вывернуться из плеч. А потом темнота.
Когда я открыла глаза, то лежала на полу. Весь бетон был измазан засохшей кровью. Я не могла ни чем двигать, все болело, а цепи до сих пор окутывали ноги. Мне захотелось разреветься. Больно!
– Надо же, выжила!
Я готова была расцарапать это лицо до крови.
– Оденься.
Он кинул мне одежду. Божечки-кошечки, я голая! И этот