Зачем тебе алиби…. Анна Малышева
какая теперь разница. Я не из-за этого согласилась его убить.
– Но если все было хорошо, ты бы не согласилась, верно?
– Пожалуй, верно. Да я не думала никогда, хорошо мы живем или плохо. Просто жила.
– А не слишком ли долго ты не думала? Семь лет – хороший срок.
– Хватит, – она опять отвернулась. – Хороший срок или плохой, но он кончился. А моя девочка ушла.
– Какая еще девочка?
– Та, которая упала.
– Иди-ка ты спать, – сказал он после короткой паузы. – Тебе же легче будет, если я останусь?
Анжелика не ответила, задернула штору и ушла к себе в комнату.
…Глаза она открыла уже в полной темноте. Подтянула одеяло к подбородку, скрючилась в любимой позе, блаженно опустила тяжелые ресницы… Но дрема не возвращалась. Под прикрытой дверью виднелась полоска света. На кухне слышался Сашин голос. «Говорит по телефону… – сонно подумала она. – Который может быть час?» И вдруг она резко подняла голову с подушки, прислушалась. Она не ошиблась – Саше кто-то отвечал. Мужчина.
Анжелика выбралась из постели, запахнулась в халат, сунула ноги в тапочки и вышла. На кухне она увидела умилительную картинку – два школьных друга вспоминают былое за рюмкой вина. Юра, заметив хозяйку, нерешительно привстал.
– Сиди, – кивнула она ему. – Который час? – Это уже относилось к Саше.
– Да спала бы еще, – он глянул на часы, которые все еще стояли на столе. – Полвторого.
– В смысле ночи?
– Сама не видишь?
Анжелика сонно и ласково улыбнулась, присела за стол, поморщилась, глядя на мускат:
– Допивайте скорее эту гадость! Как она в дом попала, не понимаю.
– Вообще, дамский напиток, – заметил Саша. – Я думал – твою заначку нашли.
– Это все равно что варенье пить. Я люблю сухие вина.
– А Игорь?
– Коньяк, сам не знаешь, что твой брат любил? – спросила она и поймала себя на мысли – надо быть осторожней при Юре. Может выдать небрежное слово, неодобрительное высказывание о покойнике, случайная деталь. Чтобы свернуть с опасной колеи, она обратилась к гостю: – А как ты сюда забрел? Есть новости? Еще что-то вспомнил?
– Мне мать сказала, что ты была.
– А… Почему она меня так ненавидит, кстати? – Она налила воды в чашку, кинула туда растворимого кофе. Горькая холодная бурда помогла ей открыть глаза пошире. – Я просто-напросто спросила, дома ты или нет, а она меня едва не сожрала.
– Ты не преувеличиваешь? Мать никому не грубит…
– Она и мне не грубила, но моих слабых мозгов хватило, чтобы понять – она меня не выносит. В чем дело, интересно?
– Не знаю… – Юра передернул плечами. – Слушай, Саша мне объяснил, в какое ты попала положение с этим алиби. Я ничего сделать не могу.
Она бросила взгляд на Сашу, тот довольно равнодушно пожал плечами.
– Юр, а почему? – спросила девушка почти заискивающе. – Надо всего-навсего сказать им правду, когда я ушла… Я же ушла точно в девять. Кто угодно подтвердит…
– Оставь