У нас будет ребёнок! (сборник). Дмитрий Емец
Рая, продавленное кресло. Сама тетя Рая устроилась на узеньком топчане.
После «яишенки» из семи деревенских яиц, размером с гусиные, на свиных шкварках, да еще в русской печи, я еле-еле допила кружку сладкого травяного чая и сразу же заснула.
А ночью проснулась от ощущения потери. Рядом со мной не было Егора. В больнице, где койка была короткой, узкой, а ноги приходилось поджимать или свешивать, было не до нежностей. Но в квартире Егора, доставшейся ему от бабушки, где мы провели с ним время между моими закладками в больницы, я привыкла, что рядом мужчина, пахнущий как настоящий любимый мужчина. Мне приходилось спать по диагонали на коротком для меня диване, Егор, свернувшись, спал в уголке, но чутко. Стоило мне повернуться, и он просыпался: «Водички, или ты в туалет?» «Я сплю…» – сонно отвечала я, радуясь, что он рядом.
И что мне теперь делать? Как жить с человеком, для которого я инкубатор для выращивания сына и к тому же смешной инкубатор серии «Динозавр»? Тут необходимо выбирать – или жить с Егором, сходя с ума от постоянной ревности, или рвать сейчас и немедленно, хоть и по-живому. Зато жизнь войдет в привычное русло, я снова буду жить с родителями и не переживать из-за своего роста и невозможности выйти замуж по любви. Решено, я не выхожу замуж и остаюсь одна…
Интересно, а о чем думает Егор? Наверное, продолжает изучать историю станций Московского метро.
Утром на мои ноги плюхнулся рыжий котяра килограммов пяти веса. Его так и звали – Рыжий. На шевеление моих ног он никак не среагировал, и пришлось вставать, придерживая живот. Вставать было лень, но ребенок внутри меня давал сигналы, что очень хочет козьего молочка.
Чувство вины за вчерашний побег кусало мою совесть – и стало понятно, пора ехать домой, виниться перед родителями.
– Красавица, – решила тетя Рая, рассматривая меня, когда утром я утеплялась в пуховик, шапочку и вязаные носки, но я с нею не согласилась.
На улице падал снежок. Лесной воздух с морозцем бодрил и звал к новой жизни.
Строго по расписанию на территорию лагеря заехал джип «Тойота», из которого вышел Николай, дядька шестидесяти лет, увлекающийся выпиливанием ажурных наличников на окна. Для этого он под навесом между стойлами для коз и «Окой» тети Раи пристроил два станка для обработки дерева. Прибыльный бизнес.
– Привет, Катя, – радостно заорал он, отчего вздрогнули все козы и козленок, а козел Леша, самый пугливый, отпрыгнул в сторону. – Какой ты стала большой! Похожа на… Как его?
– На динозавра, – подсказала я.
– Типа того, – согласился дядя Коля. – Но это я сказал любя, – тут же поправился он.
– Ничего, я это уже слышала.
– Как твой Егор? Мы его так и не увидели. Покажи фотки, – настаивал дядя Коля, доставая с заднего сиденья автомобиля свежие сосновые доски.
– У меня нет телефона и денег, и даже корзинки для грибов. Сбежала, – покаялась я.
– Бывает, – спокойно прокомментировал дядя Коля. – А маринованные грибочки будешь? Я слазаю в подпол.
– Нужно ехать, –