История о Янаше Корчаке и прекрасной дочери мечника. Юзеф Крашевский
и обняв брата, – что делать? На хутор мой вернусь.
– В ту самую сторону?
– Вот в ту самую…
– Присоединяйтесь к нам, ваша милость, – воскликнула мечникова. – Сначала и конь ничего стоить не будет, а потом, как Бог даст, до Гродка… ещё что-нибудь найдётся…
Чесникович поклонился до самой земли и сказал:
– На поводыря сдамся, а если бы дошло и огонь высечь… всё-таки это кровь Сениутов… не обманитесь… Но, клянусь, и жертвую собой…
Напрасно уже было трудиться над паней мечниковой, которая, попрощавшись с приором, оставя дар для костёла, уехала на постоялый двор… где Сениута вечером обещал появиться, объявив, что имеет самопал, пистолет и саблю…
Затем сразу, не дожидаясь, велели людям привести в порядок в Константинове оружие, собрать груз… а так как под ночь прояснилось, на следующий день собирались двинуться в дальнейшее путешествие…
Согласно объявлению Чесниковича Сениуты, который с самопалом, накрутив усы, ехал впереди, до Гродка уже оставалась только миля… край представлялся всё более диким, более красивым, более гористым, а дорога всё хуже.
На эту одну милю несколько оставшихся часов дня не было слишком много, потому что были вынуждены тащиться нога за ногой. Размытые тропинки, которыми иногда проезжали только двухколёсные арбы, для колебки слишком узкие, полные камней и ям, чрезвычайно затрудняли дорогу, так, что карету то с одной, то с другой стороны люди должны были поддерживать и носить почти на руках, чтобы не перевернулась… Покрытые зарослями холмы казались пустыми и немыми. Даже птицы, что оживляли их летом, по большей части улетели. Иногда орёл величественно поднимался вверх, медленно плыл, останавливался в воздухе и казался разглядывающим землю… В кустах иногда шелестело, словно убегал испуганный зверь… и снова тишина вокруг… торжественная и грустная…
Мечникова и Ядзя с интересом выглядывали из кареты… По дороге живой души не встречали… Утром этого дня, как сквозь грязный муравейник, проехали, вооружившись, через цыганский лагерь. Бросилась эта дичь под видом просящих милостыню, а на самом деле для кражи, на кареты и людей. Мечникова высыпала горсть грошиков, чтобы избавиться от них, а люди должны были позднее браться за сабли, чтобы хватающих за узду коней устрашить.
Одного свободного коня, что, испугавшись, убежал, уже цыгане похитили и гнали с ним в лес, когда Сениута, догнав их, выстрелил в воздух, ударил несколько раз плашмя, и коня вернул. С этой поры ни человека, ни зверя, ни человеческого жилища уже не встречали. Несколько сожжённых остовов и задымлённых каминов стояли у дороги. На одном таком пепелище они должны были сделать привал, пользуясь тем, что поблизости была хорошая вода для коня и корм, потому что о сене уже и речи не было.
Край, однако, был дивно красив, как бы ждал со своими богатствами людей. Всё расло буйно, высоко, густо. Но прежде культурные поля лежали под паром, а среди них едва где одичалая рожь, которая сеялась сама, давала свидетельство о прошлом.
На взгорьях были иногда видны голые стены поверженных замков, которые