Философы от мира сего. Роберт Л. Хайлбронер
соединить свои различные специальности, чтобы выработать даже такую грубую вещь. А сколько, кроме того, купцов и грузчиков должно было быть занято… Сколько нужно было торговых сделок и водных перевозок, сколько, в частности, нужно было судостроителей, матросов, выделывателей парусов, канатов… Если мы таким же образом рассмотрим все различные предметы обстановки и одежды упомянутого простого ремесленника или поденщика – грубую холщовую рубаху, которую он носит на теле, обувь на его ногах, постель, на которой он спит… утварь его кухни, все предметы на его столе – ножи и вилки, глиняные и оловянные блюда, на которых он ест и режет свою пищу; если подумаем о всех рабочих руках, занятых изготовлением для него хлеба и пива, оконных стекол, пропускающих к нему солнечный свет и тепло и защищающих от ветра и дождя, если подумаем о всех знаниях и ремеслах, необходимых для изготовления этого прекрасного и благодетельного предмета… если мы рассмотрим все это, говорю я, и подумаем, какой разнообразный труд затрачен на все это, мы поймем, что без содействия и сотрудничества многих тысяч людей самый бедный обитатель цивилизованной страны не мог бы вести тот образ жизни, который он обычно ведет теперь и который мы неправильно считаем весьма простым и обыкновенным. Конечно, в сравнении с чрезвычайной роскошью богача его обстановка должна казаться крайне простой и обыкновенной, и тем не менее может оказаться, что обстановка европейского государя не всегда настолько превосходит обстановку трудолюбивого и бережливого крестьянина, насколько обстановка последнего превосходит обстановку многих африканских царьков, абсолютных владык жизни и свободы десятков тысяч нагих дикарей.[40]
Что же позволяет обществу, словно по волшебству, приумножать богатства? Отчасти сам рыночный механизм, ведь он помогает человеку реализовать свой творческий потенциал, призывает и даже заставляет того изобретать, прибегать к новшествам, развиваться, рисковать. Но существуют и более глубокие причины и побуждения. Смит различал два укорененных в нашем существовании закона, двигавших рыночную систему вверх по спирали возрастающей производительности.
Первый из них – Закон накопления.[41]
Не будем забывать, что во времена Адама Смита промышленный капиталист частенько зарабатывал на своих вложениях целое состояние. В детстве Ричард Аркрайт был учеником парикмахера; он умер в 1792 году, оставив после себя имущества на 500 тысяч фунтов. В первый раз переступая порог старой гвоздильни в Ротерхэме, Сэмюэл Уокер[42] вряд ли подозревал, что на этом месте он оставит сталелитейный цех стоимостью в 200 тысяч фунтов. Джозайя Веджвуд,[43] носившийся по своей гончарной фабрике и кричавший «Джозу Веджвуду такого не надо!» всякий раз, как заметит плохую работу, оставил 240 тысяч фунтов и много собственности в форме земельных участков. Уже на ранних стадиях промышленной революции возможностей заработать было хоть отбавляй – чтобы оседлать
Smith,
См.: Adolph Lowe,
См.: Mantoux, op. cit., p. 311.
Джозайя Веджвуд (1730–1795) – английский художник-керамист и предприниматель.