Город Бездны. Аластер Рейнольдс
позы, запрокинутые головы, вялые лица, закрытые глаза. С первого взгляда узнаешь аристократов, от них так и веет богатством и высокомерием.
– А это что за мумии? – спросил я. – Утром, когда закрывался, забыл их выкинуть?
– Ошибаешься, Мирабель. Они тут практически на постоянной основе, вроде мебели. Играют месяцами, делают ставки на долгосрочные результаты наземных кампаний. Сейчас затишье из-за муссонов. Как будто войны и в помине нет. Но видел бы ты этих ребят, когда начинается заварушка.
Кое-что в комнате мне не понравилось. И не только история Небесного Хаусманна в картинках, хотя она вносила в это ощущение основной вклад.
– Васкес, не пора ли нам идти?
– И остаться без выпивки?
Не успел я решить, что ему ответить, как вошел повар. Он толкал тележку с напитками и громко пыхтел в своей пластмассовой маске. Пожав плечами, я пригубил «Писко сауэр» и кивнул на картины:
– Похоже, Небесного Хаусманна здесь уважают.
– Ты даже не представляешь, как глубоко.
Васкес что-то сделал, и полусфера ожила. Теперь это был не слиток мглы, а подробнейшая панорама одного из полушарий Окраины Неба. Обрамленная черной кромкой, она напоминала торчащий из пола глаз ящерицы. В россыпи огней на западном побережье Полуострова, которая виднелась сквозь щель в облаках, я углядел искорку Нуэва-Вальпараисо.
– Да неужели?
– Среди местных жителей попадаются очень религиозные. Будь поделикатнее и думай, что говоришь, парень… а то еще нарвешься ненароком.
– Я слышал, что они сделали из Хаусманна идола, но подробностей не знаю. – Снова я огляделся и впервые заметил на одной из стен нечто странное – череп дельфина, весь в загадочных впадинах и бороздах. – Как тебе досталась эта хибара? Выкупил у чокнутого хаусманнопоклонника?
– Не совсем так.
Дитерлинг кашлянул. Я не обратил на это внимания:
– Да? Значит, отделал комнату по своему вкусу?
Васкес затушил сигарету и ущипнул себя за переносицу, наморщив крошечный лоб:
– В чем дело, Мирабель? Пытаешься достать меня? Или ты просто тупица?
– Даже не знаю, что ответить. Мне казалось, я поддерживаю вежливую беседу.
– Ну да, ну да. И для начала назвал меня Красной Рукой, будто ненароком.
– Кажется, мы это уже обговорили. – Я глотнул «Писко сауэр». – Васкес, я не пытаюсь тебя достать. Просто ты, сдается, уж слишком чувствителен.
Он что-то сделал – еле заметный жест, будто пальцами щелкнул.
Далее произошло нечто неуловимое глазом: в комнате засверкал металл и закружил ласковый ветерок. Позже, восстанавливая в памяти события, я пришел к выводу, что в стенах, полу и потолке разом раскрылись многочисленные отверстия, выпуская летающие машины.
Это были дроны-убийцы – летучие черные шары. Из каждого торчало по три-четыре ствола, расположенных по экватору, и все были нацелены на нас с Дитерлингом.