Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев. Дебора Макдональд
огромного вестибюля, чтобы поклониться на прощание.
«Ноги должны быть в санях, Павлуша! – Мура посадила сына к себе на колени. – Иначе их откусят волки!»
«Здесь есть волки?» – спросил мальчик.
«Волки есть всегда, – сказала Мура. – А такими ночами, как эта, они просто жаждут полакомиться ножками беспечных малышей! Но мы оставим их позади! Пошел!»
Кучер тряхнул вожжами, и сани рванулись вперед со звоном колокольцев; полозья свистели, а топот копыт лошадей мягко заглушался снегом.
Это была короткая, но обжигающе холодная поездка на местную деревенскую станцию в Аэгвийду. Они забронировали себе купе в петроградском поезде. Ночь выдалась морозной; небо было ясным, усеянным звездами, а всходящая луна светила сверху на неподвижные, безмолвные снежные просторы[36]. Они ехали по дороге, которая шла от дома прямо, мимо замерзших озер, а затем петляла по лесу. Тихое движение саней в ледяных тенях леса наполнило женщин суеверным трепетом и возбуждением. Тут и там виднелись хижины дровосеков со светящимися желтыми окошками, которые наводили Мериэл на мысли о сказочных ведьмах.
Станционное здание Аэгвийду представляло собой покосившееся деревянное сооружение с большими претензиями, которое одиноко стояло на ровном пространстве между деревенской дорогой и железнодорожными путями. В зале ожидания было полно солдат и немытых крестьян в овчинных тулупах. К счастью, благородным молодым дамам не пришлось долго терпеть эту компанию, так как вскоре они услышали пыхтенье и свисток подъезжающего поезда.
Вагоны были битком набиты пассажирами, которые сели в Ревеле. Даже в коридорах было полно народу. И снова молодые леди были избавлены от грубой близости чумазых крестьян. Имя Бенкендорфа вместе с дипломатическими связями Мериэл предоставило им отдельное купе благодаря начальнику окружной полиции. В последний раз их положение в обществе вызвало к ним особое отношение[37]. Заперев дверь купе, женщины расположились для ночного путешествия в привычном комфорте, тогда как в коридорах представители пролетариата храпели, сидя на скамьях или растянувшись на полу.
В восемь часов утра следующего дня поезд, окутанный клубами дыма, прибыл на Царскосельский вокзал Петрограда, и путешественницы увидели первые настоящие признаки беспорядков[38]. Роскошные залы вокзала казались необычно мрачными и тревожными, хотя трудно было сказать, в чем дело. С посольским автомобилем их встречал Уильям – водитель и дворецкий сэра Джорджа Бьюкенена[39]. Его сопровождал – и это было удивительно – военный атташе бригадный генерал Нокс, великолепный, но внушавший тревогу в своей военной форме; его лицо было сурово[40].
Мура спросила, в чем дело, и он устремил на нее суровый взгляд. В городе беспорядки, сказал он ей, и забастовки.
«Пффф, здесь всегда беспорядки, – сказала Мура, – и каждый день забастовки».
«Действительно, мадам, но последние
Мериэл Бьюкенен (
Бьюкенен,
Царскосельским называли вокзал потому, что изначально Царское Село было главным пунктом назначения поездов, которые с него отправлялись. Позже он стал (и до сих пор является) главным вокзалом, с которого отправляются поезда в Прибалтийские государства. Сейчас вокзал называется Витебским.
Chasseur (посыльный) был человеком, совмещавшим должности помощника, слуги, дворецкого и телохранителя посла. Эта работа носила церемониальный оттенок и часто требовала, чтобы Уильям надевал униформу, носил шпагу и шляпу с пером (Buchanan,
Buchanan,