Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев. Дебора Макдональд
Они ужинали в компаниях на квартире то у нее, то у него, а в свободные часы иногда ездили кататься на санях, но Мура по-прежнему сопротивлялась его попыткам развивать отношения и относилась к их дружбе шутливо.
Ее дни были заполнены работой в посольстве Великобритании. И хотя дипломаты покинули его в конце февраля, оно не закрылось и не опустело. Помимо Локарта, осталась группа людей, включая некоторых ее близких друзей.
Одним из них был капитан Френсис Кроуми. Он несколько месяцев пробыл военно-морским атташе и теперь стал ответственным за остатки английского дипломатического корпуса в Петрограде. Он также все еще отвечал за подводную флотилию Королевского военно-морского флота на Балтике. Командование ею было официально прекращено в январе, когда военно-морской флот перестал сотрудничать с российским Адмиралтейством[124], но подводные лодки все еще находились на Балтике, и по-прежнему существовала опасность, что они попадут в руки немцев. Он перевел их из Ревеля в Гельсингфорс, где они находились на попечении сокращенного состава своих экипажей.
Подобно Локарту Кроуми тоже имел романтические причины, чтобы остаться, но они были более сложные. Он был привязан к Муре, однако она отдалялась от него, и он завязал роман с прекрасной Софией Гагариной[125], которая жила в здании посольства Великобритании со своей родственницей – княжной Анной Салтыковой. Княжна владела этим зданием и сдавала его правительству Великобритании, и в нем у нее были свои апартаменты[126].
Остался также и Денис Гарстин, с которым Мура теперь работала в бюро пропаганды в качестве переводчицы. (Ее подруга Мириам работала вместе с ней секретарем.) Мура обожала своего Гарстино по-сестрински, и ее чувство было взаимным. Положение Гарстино становилось неопределенным. Большевики с таким сильным подозрением относились к любому намеку на ухищрения англичан, что пропаганду вести было уже невозможно.
Начальником Гарстина и работодателем Муры был загадочный и скользкий господин по имени Хью Лич, британский бизнесмен, ранее имевший отношение к нефтяной промышленности. Официально Лич был торговым представителем английского бизнеса в России. Он управлял торговой фирмой «Литч и Файербрейс», а бюро пропаганды посольства Великобритании официально считалось его побочным занятием[127]. На самом деле – хотя в то время об этом мало кому было известно – Хью Энсделл Фарран Лич был тесно связан с секретной деятельностью. Он был агентом британской Секретной разведывательной службы – SIS[128], и в 1917 г. его фирма получила десятки тысяч фунтов стерлингов от британского правительства на ведение антибольшевистской пропаганды. После свершения революции он участвовал в различных проектах, связанных с финансированием настроенных против большевиков донских казаков и скупкой контрольных пакетов акций российских банков и бизнесов, чтобы помешать немцам оказывать свое влияние в России[129].
Мура
Bainton,
Bainton,
Cross, A
Некоторые из личных писем Муры этого периода (LL и HIA) были написаны на почтовой бумаге Leech & Firebrace, что указывает на тесную связь между бизнесом Лича и пропагандистскими организациями.
Название, которое было в ходу в то время, звучало как «бюро секретной службы», замаскированное под MI1c. Но название «Секретная (или специальная) разведывательная служба» вошло в обиход приблизительно в конце Первой мировой войны, и оба названия использовались какое-то время одновременно. Маскировочное название MI1c во время Второй мировой войны было заменено на МИ-6. (См.: Jeffery, МИ
Kettle,