NUMERO. Мишель Альба

      Щеки коснулось чье-то дыхание, не совсем аппетитно пахнущее, прямо скажем.

      „Лук, какая-то приправа и… нечищенные зубы“, – составила я список ингредиентов, напрочь отбивших мне аппетит. Хотя пообедать жареной форелью я была бы не против. Да и не только форелью.

      – Дыхания нет.

      Кто-то наклонился еще ниже и, прижавшись к моей груди, замер в ожидании признаков сердцебиения.

      – Ничего не слышу. Сестра Бенита, позовите преподобную мать Френсис. Может ее перенести вниз, в карцер?

      Так это я „не доживет до утра"? И опять вниз? Да что это за издевательство?

      Я, вернее, мой мятежный дух восстал, возмутившись. Но, к сожалению, только он и смог восстать. Все остальное, во что он был заключен, не то что не восстало, а, прямо наоборот, скованное абсолютной неподвижностью, представляло собой образец полного равнодушия к мятежу духа.

      – Проверьте ее зрачки, сестра Анна, – этот голос тоже не внушал надежды на сочувствие.

      Чьи-то пальцы приподняли мои веки, и прямо перед собой, на расстоянии считаных дюймов я уперлась во взгляд женщины лет шестидесяти с крупным в оспинах носом. Бело-черное покрывало монахини не красило это лицо.