Гончие Лилит. Кристина Старк
груди и… молча протягивает мне ручку.
– Дашь мне свой номер телефона, Скай?
Я беру ручку и царапаю на салфетке десять цифр. Пальцы дрожат, кончик стержня рвет мягкую бумагу. Я настолько потрясена тем, что только что сделала, что на мгновение теряю дар речи. Протягиваю маклеру салфетку, а тот в свою очередь – вот это бонус! – дает мне свою визитку. Глен Келли, отдел продаж.
– Приятного аппетита, Глен, – улыбаюсь я.
– А как же зайчик, Скай? – строго говорит он.
– Ах да! Зайчик! – Я приставляю ладони к макушке и три раза прыгаю на пятках.
– Что это было, Скай? – хихикает Лилит, когда я возвращаюсь к ее столику. – Ты прыгала зайчиком?
– Лилит, только взгляни на это, – изумленно говорю я и показываю ей визитку. – Не могу поверить…
Лилит бросает взгляд на маленькие часы на запястье:
– Итак. Сто евро за шесть минут, Скай. Играючи. Прыгая зайчиком. И это не считая его чаевых и номера телефона! – Она вытаскивает ярко-зеленый квадратик из-под чашки и сует мне его в передник. – Слушай, а если бы ты могла и дальше зарабатывать по сто евро за шесть минут, – тысячу евро в час! – строя глазки симпатичным парням, ты была бы рада такой… хм… работе?
– Шутишь? Это была бы самая лучшая работа на свете, – хихикаю я. – Но справедливости ради надо сказать, что я не просто строила глазки! Мне пришлось шевелить мозгами, выдумывать тактику, играть роль ловкой штучки!
– И… тебе понравилось, – заключила за меня Лилит.
– Ужасно, – призналась я.
В ту самую минуту я и подписала себе приговор.
Визитка Глена отправилась в мусорную корзину там же в кафе. Я не собиралась звонить ему. Он мил и хорош собой, но, черт возьми, у нас с Терри вот-вот сложится! Мне казалось, что еще день-два – и он предложит мне остаться у него на ночь. Сделает мне неприличное предложение. Запустит мне руку под юбку, провожая на последнем трамвае домой…
Кейт была настроена ужасно скептично, но я парила выше облаков. Мне нравилась эта странная старомодность в отношениях: когда он и я не прыгали в постель при первом удобном случае, а сближались медленно, как в танце. Красиво, ненапряжно, по сужающейся спирали.
– Ты невозможно отстала от жизни, Полански, – заявляет Кейт, когда в обеденный перерыв я прибегаю в ее стейк-бар через дорогу. – Чего ты ждешь? Второго пришествия? Пока медик тянет канитель, хватала бы в охапку того маклера и использовала по назначению.
– Я влюблена в Терри. И я тоже не прочь потянуть время. Мне осталось еще килограмм семь, и…
– И что тогда? Он перестанет дарить тебе собачек и чудесным образом дозреет до упаковки «Дюрекса»? Полански, знаешь что? – Кейт тушит окурок о край металлической урны и поворачивается ко мне. – Ты достойна самого лучшего парня! Самого-самого лучшего из всех, что бродят по этой планете!
– Что с тобой? – улыбаюсь я смущенно.
Кейт редко бывает сентиментальна. Последний раз я помню ее такой растроганной, когда она узнала, как жутко обошлась со мной миссис Кэннингэм – мать Джейми, моего первого парня. В остальное время она просто непробиваемый танк, защищенный