Крылья Киприды. Сергей Крупняков
вскарабкался на кромку скальной стены, он упал и, ожидая товарищей, лежал на мягкой земле. Вдруг он увидел внизу, там, где тек ручей, пятерых мужчин. Они шли вдоль его русла.
– Так это Сириск! – крикнул Тимон, когда все пятеро, уставшие, тяжело дыша, легли рядом.
– Точно, они, – сказал Софрон, – однако пора.
Они еще не успели встать, как услышали отдаленный топот. Он вдруг усилился, и они увидели: по зеленому плато, словно белые птицы, неслись десять всадников. Они скакали вдоль кромки обрыва и приближались с каждым мгновеньем.
– Все в трещину. – Тимон прыгнул в скальную расщелину, и вскоре все пятеро притаились за кустом барбариса.
Всадники почти вплотную подскакали к расщелине. Их предводитель неожиданно осадил белого жеребца. Все остальные на таких же белых, удивительно красивых лошадях подскакали к нему и стали кружиться вокруг, жадно ожидая команды.
Тимон набрался смелости и выглянул. К счастью, барбарис был густой и это было не опасно.
– Это женщины, – прошептал он Софрону.
– И какие женщины! – не удержался от восхищения Софрон.
В полном боевом вооружении, блестя пластинами панцирей, с мечами на бедре, в шлемах они были неотразимы.
Предводительница внимательно осмотрела всю долину под скальной грядой.
– Ты права, Агриппа, вот они! – сказала она на чистейшем ионийском наречии. Одного жеста было достаточно. Пять всадниц развернули коней и понеслись на левую сторону гряды.
– Ий-я! – с восторгом взвыла предводительница и рванулась вправо, не отрывая взгляда от тех, кто, ничего не подозревая, шел вдоль реки. Вскоре все всадницы скрылись из вида.
Тимон с товарищами, не сговариваясь, рванулись вниз, туда, куда крик не мог бы долететь и до половины, туда, где шел с полными бурдюками воды на плечах Сириск. Он еще не знал о смертельной опасности. Не знали об этом и Евктин с Феокритом, и Арист с Мегаклом.
Вода успокоилась, и Сириск увидел свое отражение. Он так зарос в этом плавании, что борода, усы и кудри на голове сделали его гораздо старше его двадцати одного года. Он привстал на колени, и вдруг увидел: точно богиня Афина отразилась в воде. Что-то резануло затылок, земля качнулась вбок. И все. Тишина…
Очнулся он от сильной боли: ныл затылок, и рука, неудачно прижатая кем-то, онемела. Он с трудом освободил руку и увидел: это был Тимон. Да, тот самый Тимон, который так быстро успел пустить стрелу вслед оленю и которого он отправил на охоту.
Сириск привстал. Кровь запеклась на шее и плече. Короткий хитон его разорван и держится только на поясе. Нет меча, нет лука, нет стрел. А рядом лежат израненные, в крови все десять его товарищей.
Солнце припекало. Тимон, а за ним и остальные зашевелились.
– Где мы? – тихо спросил Тимон, глядя на Сириска.
– Не знаю. – Сириск оперся спиной о скользкую стену, рядом с которой их бросили, и увидел: бежать было некуда. Там, чуть ниже, какие-то строения. Дымок струится из очагов. Люди не спеша занимаются своими делами.
– Думаю,