Последние известия. Эдуард Лимонов

      6 мая 2013 г.

      Что же ты нас не любишь, Дед?

      На меня посыпались открытые письма. Олег Кашин написал, Мария Баронова написала.

      На открытые письма ко мне появились комментарии. Вот политолог Борис Межуев написал «Лимонов как воспитатель». Где-то перед глазами мелькнул комментарий Кононенко, который Паркер. И блогеры навалились.

      Возникла тема: Дед.

      Поразмыслив над с виду скабрезным, но в конечном счете милым посланием Марии Бароновой и упреками в мой адрес Кашина, я понял смысл посланий.

      А смысл простой: что же ты нас не любишь, Дед?

      Почему ругаешь и поносишь?

      Ответ мой такой: а я люблю вас, только вы отбились от рук и ушли за Крысоловами.

      А потом, поправка: это не вас я целый год поношу и изругиваю.

      Я изругиваю и желаю морально уничтожить не вас. Речь идет о тринадцати или пятнадцати типчиках из числа «болотных вождей». Вы-то «неболотные вожди», заметные молодые люди, но не из числа Крысоловов.

      В декабре честно и яростно поднялась московская интеллигенция. Извините, может быть, это плохо видно, но нацболы своим героическим поведением в годах 2000-х были чуть ли не единственной оппозиционной группой. И в том, что московская интеллигенция перестала бояться оппонировать власти, огромная заслуга нацболов. Нас судили на глазах у всех, мы шли в тюрьмы и выходили из тюрем, мы организовывали марши несогласных, и нас винтили на акциях «Стратегии-31». Насмотревшись на нас, вы, ребята, перестали бояться, разве не так? Мы разрушили ваш страх.

      Вы не остались со мной на площади Революции. Ушли за Крысоловами.

      А я дьявольски знал в тот день 10 декабря 2011 года, что шанс дается Историей чрезвычайно редко. Что лучше управиться в этот один день. Что второго шанса не будет, может быть, очень долго.

      Я провел малочисленный митинг на площади Революции в окружении лишь моих сторонников, как я их стал после называть, «трехсот спартанцев». Я потерпел поражение в тот день, но я был прав.

      Я это знал, а вы не знали.

      После митинга на площади Революции я сидел под падающим снегом в дряхлой «Волге» и дико переживал. Ей-богу, не за себя.

      Полагаю, что в этот момент я был единственным человеком в Москве и в стране, кто понимал, что произошла трагедия. Что политическая борьба оппозиции целого десятилетия была провалена. Насмарку, все рухнуло.

      Что Крысоловы, чтоб им пусто было и пусть их дети родятся беспалыми, появились тупыми зомби и увели вас.

      Как я должен был поступить после 10 декабря 2011-го?

      Я обрушился на зомби, доказывая вам, что это Крысоловы и зомби.

      При этом я остался и остаюсь самым последовательным и принципиальным оппозиционером моей страны.

      Чтобы это понять, вам следует отказаться от высокомерной, глупой и ни на чем не основанной веры в то, что оппозиция только там, где вы стоите со своими хвалеными рассерженными горожанами.

      У нас не одна оппозиция, а две. Только и всего. Моя честнее и принципиальнее, да еще и старше вашей на полтора десятилетия.

      Но верно и то, что и ваша достойна уважения. Только без болотных Крысоловов.

      Да,