Мои воспоминания. Проза. Алекс Комаров Поэзии
вот – сел я, наконец, опохмелиться и написать что-нибудь умненькое. Руки трясутся, напрягаюсь и снимаю напряжение, напрягаюсь и снимаю… И когда же это кончится, вторую бутылку кончаю ведь. Пора бы и трясучке, и напряжению кончаться. Так, пью последний стакан и завязываю на сегодня.
Забытое интервью
«Когда-то состоялся мой первый концерт на фортепиано», – вспоминал маэстро. «Это был яркий, запомнившийся на всю жизнь день. Мама – хормейстер и дирижер Н-ской филармонии крутилась вокруг меня, поправляя, то фрак, то бабочку, то стирала замшей что-то несуществующее с моих ботинок. Отец – представительный, красивый мужчина около сорока лет тоже был где-то рядом, явно волнуясь и то и дело беспричинно улыбаясь. Наконец подошло время, и вошёл шофёр папы, напомнив, что надо ехать. Папа был солистом той же филармонии, где работала мама, и уже тогда много гастролировал по стране, имел свою машину, прикреплённого шофёра и всеобщее признание. Его голос довольно часто можно было услышать из модных тогда радиоточек – а все праздничные демонстрации не обходились без его приятного баритона. В 50 годы (в день моего рождения) всего этого естественно не было… но была бесконечная работа двух молодых, талантливых людей (папы и мамы), которых захватила и музыка, и та аура, которую она несла.
Родители тогда жили в маленькой однушке, и по рождении сына некуда было поставить кроватку ребёнка. Поэтому спать мне сразу же пришлось в большой плетёной корзинке, которую папа торжественно водрузил на стоящий в комнатке огромный рояль. Я тогда спал и слышал, разливающуюся музыку, и просыпался, естественно. Так музыка навсегда становилась частью моей жизни.
У отца был друг, у которого была дочка приблизительно моего возраста. Она иногда приходила к нам в гости, но я был занят игрой на рояле весь день и почти не замечал её. Мне попались отличные учителя музыки. Был я с детства пухленьким мальчиком, так как почти не выходил на улицу – ибо с пяти лет я уже музицировал целыми днями и не слезал с круглого вертящегося стульчика до поздней ночи.
Нам попались хорошие, милые, интеллигентные соседи, они мягко улыбались при встречах со мной, никогда не выражаясь в грубой форме, и постоянно справлялись о здоровье родителей. Это было то время, когда формировался мой характер. А характер позвал меня в йогу. И вот я, тринадцатилетним пареньком начал свои занятия, после чего оказалось, что я не так толст, неуклюж, а уж о музыке и говорить не приходилось. К этому времени я довольно хорошо справлялся с классикой, но душой постоянно тянулся к импровизации, за что часто получал нечто нелестное от родителей. Нет, никто из них меня и пальцем не тронул, но от их слов и мимики мне было не лучше.
Итак, эта идиллия продолжалась до восемнадцати лет, после чего состоялся мой первый концерт на публике. Я не пел как папа, не руководил другими, как мама – играл. Первые минуты своего выступления, я ещё волновался, но вскоре музыка захватила меня всего. Я забыл даже, что я сейчас