София в парандже. Александр Афанасьев
на две большие группы. В одной – народ и элиты были в общем-то едины, они смотрели в одном направлении. В другой – народ и элита были расколоты. В той же Болгарии, в которой я сейчас нахожусь, элита была сначала проосманской, потом пронемецкой, этим объясняется тот факт, что обе мировые войны Болгария воевала против России. А народ был прорусский – уже после девяносто первого года болгарская молодежь не дала снести памятники советским солдатам-освободителям. В Чехии элиты были сначала австро-венгерскими, потом пронемецкими или пробританскими. В Беларуси – пропольскими и сильно отличались и верой, и языком от простых белорусов. В итоге простой народ принимал русских как освободителей от чужого влияния, чужой элиты и чужого государства. Когда-то в ту же категорию входила и Украина – простые украинцы считали русскую армию армией-освободительницей от поляков и магнатства, сначала польского, а потом и нарождающегося своего. Но когда формировалось государство, где элита и народ становились едиными – Украина после 91-го, Польша, Прибалтика, – тогда русские воспринимались уже с ненавистью, как оккупанты. И никакого решения этой проблемы мы, русские, не нашли, даже не приблизились к решению.
Вышел на какой-то остановке, огляделся. Узкая улица, трамвайные пути посередине, деревья, дома-«сталинки»… ну чисто Россия. Собрал телефон, набрал номер, который помнил наизусть.
– Алло?
– Господин Иванов?
– Да.
– Меня зовут Александр. Я торгую средствами защиты, мы договаривались.
– Простите?
– Евгений Михайлович звонил.
– О, да. Понял. Через час около памятника Александру II устроит?
– Да, устроит.
– Черный «Мерседес». Вы поймете…
Похоже, что генерал Иванов не бедствовал.
– Буду ждать…
Телефон я сразу разобрал, «симку» выбросил в мусорку. Надо будет купить еще пару стартовых комплектов по дороге…
Памятник Александру II здесь назывался памятником царю-освободителю, он был открыт в начале двадцатого века и стоял до сих пор – теперь напротив отеля «Рэдиссон». Никакая власть в Болгарии, ни коммунистическая, ни нацистская, не посмела его снести: люди бы не поняли. Александр II известен в Болгарии как царь-освободитель, именно он начал Русско-турецкую войну, входе которой мы чуть не взяли Константинополь. Эта война – одна из немногих в истории России, начавшаяся не по решению царя, а под давлением общественного мнения, и одна из многих, победу в которой у нас украли. Британская империя пригрозила нам войной, если мы войдем в Константинополь… а за двадцать лет до этого они воевали с нами, пытаясь отнять Крым. Смешно… через сто пятьдесят лет Европейское сообщество угрожает нам ввести новые санкции, если мы возьмем Мариуполь. Хотя, если разобраться, смешного-то тут мало. Получается, что мы отступаем…
Место это было оживленное, в самом центре. Не успел я подойти к памятнику, как рядом затормозил «шестисотый» «Мерседес», правда, предыдущего поколения, черный.