А боги там тихие. Иван Щукин
тренировки уставшая, но довольная Мира протянула мне меч.
– Спасибо, Макс! Великолепный меч! Просто как продолжение руки.
– Нравится? – улыбаясь и глядя на ее счастливое лицо, спросил я.
– Конечно!
– Тогда оставь его себе! Дарю!
– Как? – округлила она глаза. – Он же твой. Да и дорогой, наверное!
– Он не мой, а трофейный. И для меня – легковат. А тебе в самый раз. Поэтому – забирай, – махнул я рукой.
Ну а что, мне не жалко, а девчонке приятно. Может быть, он и дорогой, но золото у нас с Кером и так есть. А мелочным я никогда не был.
– Ой! Спасибо! Спасибо! Спасибо! – радостно запрыгала Мира. А потом поцеловала меня в щеку и побежала к Керу. Хвалиться, наверное. Все же она совсем еще ребенок.
Перед ужином ко мне подошел очень задумчивый Кер.
– Макс, – сообщил он шепотом, – магия пропала.
– Куда пропала? – удивился я.
– Не знаю. Хотел разжечь костер, а магии нет, совсем, – уже вовсе тихо и грустно пробормотал он.
– Держи, – порывшись в кармане, я протянул ему зажигалку. Обычную китайскую.
– Это что? – удивленно уставился он на нее, но брать не спешил.
– Огонь. Костер разжечь. – Я крутанул колесико и показал огонек.
– А магия? – вновь спросил Кер, осторожно беря зажигалку.
– Если она появилась раз, значит, появится еще, – уверенно сказал я.
– Точно? – недоверчиво спросил он.
– Угу, – с самым честным видом кивнул я.
Ну а что, появилась, пропала – значит, еще появится. Не ломать же голову над этим. Тут к людям выбираться надо. Припасы уже к концу подходят. Штаны у меня все в заплатах стали за последние недели. Да и надоело уже в лесах. А он: магия, магия…
После ужина, на котором запекли и съели подстреленную мной птицу, немного посидели и легли спать. Ночью я проснулся и пошел до ветру. А вернувшись, заметил, что Мира под одеялом свернулась в комочек, да и укрыта была почти с головой. Подумал и укрыл ее еще и своим одеялом, а сам накинул сверху куртку.
Приснился мне после этого странный сон. Что лежу я в сугробе и мне очень холодно. Даже зуб на зуб не попадает. А рядом сидит тот самый медведь. Грустный такой. И просит меда или хотя бы варенья. Я, не переставая мерзнуть, развел руками и ответил, что ни того, ни другого у меня нет. И мы грустили вместе. А потом медведь встал и собрался уходить.
– Косолапый, – окликнул я его, – ты шубу-то оставь. Холодно.
Медведь немного подумал, а потом снял шубу и отдал мне. И ушел. Лысый. А я закутался в шубу, и стало мне тепло-тепло.
А утром, проснувшись, обнаружил, что сплю сразу под двумя одеялами. А рядом, закинув на меня руку и ногу, спит Лимира. Аккуратно освободился от объятий и встал. У костра сидел Кер, пил чай и старательно не смотрел в мою сторону.
– Доброе утро! – поздоровался я, наливая себе чаю. А Кер только мотнул головой и промолчал.
– Кер,