Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь. М. В. Шиловский
медицинского освидетельствования, результаты которого фиксировались в удостоверениях, одно из которых воспроизводим ниже: «Дано сие в том, что солдаты 81-й очередной роты пополнения 38-го Сибирского стрелкового запасного полка перед отправлением на фронт, 12-го сего апреля [1917 г. – М. Ш.] осмотрены комиссией в составе: старшего врача полка Прейсмана, командира 3-й кадровой роты подпоручика Эгауста и подпоручика Разкакотова, причем солдат осмотрено 255 человек, из коих признанными негодными к походу не оказалось»[176]. Большинство просмотренных мной подобных удостоверений фиксируют годность личного состава маршевых рот, за исключением 2–3 случаев, когда 1–2 чел. признавались не годными к отправлению в действующую армию.
Что происходило дальше, можно судить по рапорту начальника эшелона № 40199 подпоручика 38-го Сибирского стрелкового запасного полка Меркулова командиру полка от 15 января 1917 г.: «Доношу, что эшелон № 40199 отправился со ст. Томск II 10 декабря в 11 часов 45 минут ночи. На ст. Томск II была посадка 125-й маршевой роты 25-го Сибирского стрелкового запасного полка. Рота явилась в полном порядке на посадку и была принята мной в количестве 250 человек. Со ст. Томск II эшелон прибыл на ст. Томск I в 12 часов 30 минут ночи, где была произведена посадка 73, 74, 75 и 76-й очередных рот 38-го Сибирского стрелкового запасного полка. Роты были приняты мною полностью в количестве 1000 чел., и посадка произведена в образцовом порядке. В 1 час 38 минут ночи с 10 на 11 декабря эшелон отбыл к месту назначения и прибыл в гор. Ржев в 3 часа ночи с 28 на 29 декабря и по прибытию в г. Ржев эшелон получил назначение в 52-й запасной полк 27-й бригады. Во время следования поезда отстали от эшелона 8 нижних чинов 73-й маршевой роты, 5 чел. 74-й роты, 1 чел. 75-й роты и 1 чел. 76-й роты. Из отставших нижних чинов один стрелок прибыл в полк в день смотра и в списки акта не занесен, а два нижних чина явились к этапному коменданту гор. Ржев и им были направлены прямо на фронт. О других отставших сведений нет. Больных в пути сдано 25 чел., в том числе в Вятке – 16 чел. (с повышенной температурой»[177]. «Каждый день из Иркутска отправляются в поход все новые и новые маршевые роты, – записывает в дневник 3 мая 1915 г. И. И. Серебренников. – Идут бодро, с песнями. Не знаю, что у солдат на душе, но внешняя выправка их превосходна»[178].
0 качестве подготовки пополнения можно судить по разным параметрам и источникам. Например, инспектировавший Томский гарнизон генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов в приказе по округу отметил: «17 августа [1915 г.] осмотрел запасные батальоны, расположенные в Томске. Во всех батальонах люди выглядели молодцами, особенно прошедшие 3-х и 4-х недельное обучение. Молодые солдаты, прибывшие всего 2–3 дня тому назад, уже имеют воинскую выправку, хорошо отвечают на приветствие. Вид людей здоровый, веселый. Ответы дают спокойно, разумно. Видна работа начальствующих лиц и сердечное отношение к нижним чинам. Обучение в общем поставлено вполне правильно и идет успешно. Маршевые роты хорошо одеты и снаряжены; лучше в 25-м батальоне (подполковник Еремеев), слабее других в 18-м запасном батальоне (полковник
Кожевин В. Л. Российское офицерство и Февральский революционный взрыв. Омск, 2011. С. 103.
Там же. Л. 31–31 об.
Серебренников И. И. Указ. соч. С. 119.