Бесследно исчезнувшая. Лиза Марклунд
прийти домой к ужину. Да здесь и не было ничего эксклюзивного, того, что требовалось бы раскапывать, или необходимости кого-то разоблачать, всего лишь дежурная процедура. Получить несколько картинок для интернет-телевидения и интервью кого-либо из полиции, а потом попытаться склеить некую историю из кусочков фактов.
Избит в собственном доме. Получил тяжелые повреждения.
Анника установила треногу на улице перед ограждением, всего в нескольких метрах от репортера местного радио, достала из сумки и закрепила видеокамеру.
– Может, тебе подержать зонтик над камерой? – спросил радиорепортер, высокий худой мужчина, которого она узнала, пусть и не могла вспомнить его имени.
У него на спине была приемо-передающая аппаратура с четырьмя антеннами и маленькой мигающей лампой, из-за чего он походил на насекомое. Анника улыбнулась ему:
– Огромное спасибо. Хотя моя камера уже научилась плавать, да и, наверное, нырять…
– Совершенно бессмысленно, – согласился человек-насекомое. – И сколько будет лить? Должен ведь дождь кончиться когда-нибудь…
Она воткнула шнур микрофона в специальное гнездо, откашлялась, нажала на запись и встала перед камерой.
– Здесь, в центре этого идиллического района вилл Солсидан в Сальтшёбадене, сегодня утром нашли сильно избитым политика Ингемара Лерберга, – сказала она, глядя в объектив. – Его увезли на «скорой» в Сёдерскую больницу Стокгольма, и он, согласно поступающим оттуда данным, по-прежнему находится в критическом состоянии.
Анника посмотрела на радиорепортера:
– Уложилась секунд в пятнадцать, не так ли?
– Возможно, в четырнадцать, – сказал он.
Она опустила микрофон, подошла к камере и сняла на нее все вокруг: мокрые от дождя ограждения, толпу журналистов, силуэты, видневшиеся внутри дома сквозь опущенные занавески на втором этаже. Эти кадры она могла использовать в качестве иллюстраций, когда больше узнает о произошедшем. Репортер все еще держал над ней зонтик.
– А здесь не столь шикарно, как я думал, – высказал он свое мнение.
– Адрес, конечно, звучит прелестно, о домах такого не скажешь, – согласилась Анника.
Она выключила камеру и сунула ее в сумку. Репортер отвел в сторону зонтик.
– Ты знаешь, кто поднял тревогу?
– Нет, только то, что это произошло в 9.36.
Анника посмотрела в направлении дома. Не только парень с радио и шеф новостей ожидали чего-то грандиозного. Ингемар Лерберг был политиком, говорившим с активной жестикуляцией и большим апломбом, называвшим себя «бизнесменом» и часто позволявшим себе фотографироваться на борту больших яхт.
– Почему он ушел из риксдага?
– Какая-то история с налогами, – сказала Анника. – С его фирмой. – Она кивком указала в сторону гражданских автомобилей, стоявших перед ограждением. – ГКП?
– Похоже, – кивнул репортер.
Анника