Источник. Джеймс А. Миченер
мужчин в Макоре было не так уж много и они не могли часами давить на рычаг, к дальнему концу шеста на ремнях был привешен огромный камень, так что круглые сутки давление оставалось постоянным. Так выглядел один из первых в мире механизмов, и он работал.
Но другая часть изобретения заключалась в том, что под первой емкостью была вторая, а еще ниже – третья. Чтобы соединить их уровни, искусные мастера пробурили в твердом камне небольшие отверстия, и тяжелое оливковое масло перетекало из-под пресса во вторую яму, а потом и в третью. По пути оно фильтровалось, избавляясь от осадков и обретая прозрачность. Весь процесс представлял собой довольно сложную систему и последующие четыре тысячи лет оставался в том же виде.
Урбаал, макнув палец в содержимое последней ямы, облизал его и сказал надсмотрщику:
– Отлично.
– На этот раз ты обязательно победишь, – подмигнул тот.
Урбаал поделился опасениями, которые тревожили его:
– Как у Амалека дела с его коровами?
– Говорят, очень хорошо, – сообщил надсмотрщик.
– У него всегда все хорошо. – Урбаал и не пытался скрыть свое беспокойство.
Надсмотрщик придвинулся:
– Мы можем пустить псов разогнать его телят.
– Нам такие фокусы не нужны, – покачал Урбаал головой, – но на тот случай, если и у него бродят такие мысли, надеюсь, у тебя надежная охрана.
Надсмотрщик показал на сторожку, которую он недавно построил. Четыре вкопанных в землю столба поддерживали в двух футах над землей площадку с навесом из веток.
– До конца сбора урожая я буду спать в ней, – сказал надсмотрщик.
Вознеся молитву баалу давильного пресса, Урбаал, полный уверенности, покинул оливковую рощу. Но по дороге домой он встретил единственного человека, который мог лишить его этого чувства, – пастуха Амалека, сильного жилистого мужчину, выше и моложе его, с мощными мышцами ног. На его загорелом добродушном лице играла самоуверенная улыбка. Он не испытывал неприязни к сопернику, потому что ему уже доводилось выигрывать у него, и он явно собирался повторить свой успех. Амалек приветствовал Урбаала дружелюбным кивком и длинными легкими шагами покинул пределы города.
Дома Урбаал узнал то ужасное известие, которого так страшилась Тимна. Жрецы Молоха вернулись с известием: «Звезды говорят, что на нас нападут с севера. И врагов будет куда больше, чем раньше. Поэтому важно опередить их, и завтра будут сожжены первенцы». Багровой краской, доставленной с морского побережья, они поставили знаки на ладошках сына Урбаала и сказали, что его жена не должна плакать. Полные неколебимой уверенности, что никто не посмеет оспорить их решение, они покинули этот дом и пошли к семи остальным, где так же окрасили ладошки детей из семи самых известных семей Макора.
В эти минуты Урбаал не хотел слышать стенания Тимны и ушел из дому. На улице он столкнулся с Амалеком. Увидев встревоженное лицо пастуха, Урбаал понял,