Источник. Джеймс А. Миченер
поздно возвращаться в постель, так что Рахаб велела принести поесть.
– Твой отец вел себя как старый дурак, – произнесла она.
– В пустыне он часто разговаривал сам с собой, – объяснила Леа.
– Я с самого начала предупреждала правителя, что их надо уничтожить, – пробормотала Рахаб. – А теперь он говорит, что уничтожит нас.
– Мы можем и должны бросить на них хеттов, – сказал Уриэль.
После ухода Леа Рахаб приказала сыну не выпускать ее за стены:
– Она ибри, и ей нельзя доверять.
– Ты думаешь, может разразиться война? – спросил молодой человек.
– Он говорил как сумасшедший, – ответил Уриэль, – а войны начинают именно сумасшедшие.
Едва только Цадок оказался под пологом своего шатра, он собрал сыновей и спросил, есть ли у них план захвата Макора.
– Значит, будет война? – спросили они.
– Прошлой ночью Эль-Шаддай приказал нам разрушить этот город, – ответил старик.
К его удивлению, Эфер и Ибша выложили ему детально разработанный план, как захватить этот неуязвимый город и принудить его к сдаче.
– Это будет стоить нам многих жизней, – предупредили они, но старик, в котором продолжала кипеть ярость, отказался считать потери. Вместе с сыновьями он предстал перед жертвенником Эль-Шаддая, и все трое преклонились в молитве.
Утром, едва только открылись ворота, к роднику проследовали четыре женщины-ибри. А тем временем небольшой отряд воинов по вади скрытно подобрался к стенам, ограждающим источник. Две женщины двигались с неловкостью, которая должна была броситься в глаза, но им позволили миновать задние ворота и войти в темный проход, где они тут же кинулись к пустующей караульне. Здесь двое из них скинули женские одежды и, обнажив длинные бронзовые ножи, бесшумно устроились в засаде. Две другие женщины-ибри спокойно прошли вперед и, обнаружив у источника двух горожанок, убили их. Стуком камней в стену они дали сигнал своим собратьям-ибри снаружи, и отряд стал проламывать стену, окружавшую источник. Солдаты в городе слишком поздно поняли опасность, ринулись сквозь ворота у караульни в туннель, где их перехватили Эфер и Ибша, соорудившие из глиняных кувшинов и скамеек что-то вроде баррикады. Проход был узок, а двое ибри полны отваги, так что хананеи отхлынули, а еще через четверть часа ибри проломили стену с внешней стороны и завладели источником. Оказавшись внутри, они рванулись вперед освободить Эфера и Ибшу, но, добравшись до баррикады, нашли Ибшу мертвым, а Эфера тяжело раненным.
Первую схватку ибри выиграли. Теперь они контролировали источник и могли задушить город жаждой. Правитель Уриэль оценил всю важность вражеской победы, но, несмотря на гибель пяти его солдат в бою между каменными стенами, он все еще надеялся, что удастся каким-нибудь благородным образом обсудить с ибри их обиды. Наконец он решил отправить к Цадоку посланников с вопросом: что можно сделать? Но патриарх отказался даже встретиться с хананеями. И когда они вернулись, стало ясно: войны не избежать.
Услышав их рассказ, Уриэль решил сразу