Вкус крови. Стивен Бут
руки.
Да, это действительно был звук шагов. Шагов, скрипящих на снегу. Сердце Мари Теннент больно ударилось о диафрагму, и адреналин, как кислота, обжег ее мышцы. Она была уверена, что слышит шаги спасателей и еще какие-то, которые были легче и чаще человеческих. Мари решила, что ее унюхали разыскные собаки и скоро руки спасателей вытащат ее из снега и завернут в одеяло с подогревом. Прикосновение этих дружеских рук согреет ее, а успокаивающие голоса прекратят агонию в ушах. Но шаги прошли мимо. Женщина не могла позвать на помощь, потому что ее тело больше ей не подчинялось и сил у нее совсем не осталось. Рот и язык отказывались подчиняться приказам мозга.
А потом Мари поняла, что ошиблась. Это она услышала шаги волчьих лап или лап каких-то других хищников, которые живут на пустошах. Она слышала, как они подкрадывались к ней, а потом отскакивали назад, плавя снег своими покрытыми шестью животами и вожделея ухватить кусок ее тела. Теннент представила, как они истекают слюной, с нетерпением ожидая возможности впиться в ее остывающий труп и в то же время пугаясь человеческого запаха. Легкое пощипывание на щеках и веках сказало ей о том, что хищники подошли достаточно близко, чтобы она почувствовала на лице их горячее дыхание. Мари знала, что если откроет глаза, то увидит перед собой челюсти, полные белых клыков, с которых капает слюна. Но открыть глаза она уже не могла – ее влажные от слез веки смерзлись от холода. Она все еще продолжала видеть картинки, но от мороза те лишились всяких красок, и теперь в ее сознании остались только бледно-серые и темные обрывки воспоминаний, покидающих ее мозг. Умирающая больше не слышала звуков, не чувствовала запахов, не ощущала вкуса и даже не могла нащупать то всеобъемлющее ощущение, которое несколько мгновений назад охватило всю ее сущность, а теперь медленно вытекало у нее меж пальцев. Что это было: страх, горе, гнев, стыд? Или то самое непонятное, но непреодолимое желание, которое преследовало ее всю жизнь?
Мари уже не помнила, как оказалась в снегу с разламывающейся от боли головой и полным крови ртом. Она только знала, что по какой-то причине обязана встать и пойти домой. И понимала, что эта причина как-то связана с «Милым Дядюшкой Виктором». Но ледяные пальцы холода выкручивали ее сознание, так что эта причина тоже должна была скоро исчезнуть.
Теннент даже не почувствовала, как сработал ее мочевой пузырь и в снег вылилась струйка теплой жидкости, которая проделала в нем канавку. Вскоре все физические ощущения полностью прекратились. Кожа Мари замерзла, а кровь загустела, и она перестала слышать даже выдуманные звуки. Шаги затихли, и голоса замолчали, просто потому, что их уже никто не мог слышать. Биение сердца замедлилось, и в конце концов оно перестало сокращаться, разгоняя кровь по телу.
Мари Теннент превратилась в песчинку, плывущую по вкрадчивым остаткам воспоминаний. Но и эти остатки уже воронкой вытекали из дырки в ее мозгу и исчезали навечно.
Уже пятый раз Бен Купер смотрел на перекресток Холлоугейт и Хай-стрит. Цвет светофора поменялся на зеленый, но машины на перекрестке