Пир во время чумы. Роман Булгар
укрыл ее одеялом. Да еще и не одним, а двумя.
Неужто, ее накрыл одеялами сосед? Эта не просыхающая пьянь способна еще на поступки джентльмена? Но и не проводница же ее, в конце концов-то, укрыла?! Чудеса в решете и не иначе…
За час до прибытия проснувшаяся хозяйка вагона подняла в своем сонном царстве этакий шум, что мигом поставила всех на ноги. Тут и мертвый проснулся бы от невообразимого гама и ее визгливого крика.
Сосед по купе промычал, недовольно поморщился. Поднялся он, сразу же потянулся рукой за бутылкой. Не открывая глаз, сосед выпил, пожевал губами, замер. Кожа на его лице разглаживалась, но щетина за прошедшую ночь стала еще страшнее. При дневном свете смотреть на человека стало до омерзения неприятно, если не сказать, что…
С облегчением подумала Оксана, что путешествие их подходит к концу. Осталось немного, капельку потерпеть, и она этого странного и противного типа никогда больше в своей жизни не увидит.
Сделав еще один глоток, Малахов оглянулся и ругнул себя за то, что в который уже раз не удержал себя в руках, не смог, и ночью до чертиков набрался. Всему этому виной были воспоминания о девочке с короткими косичками и эта женщина, ее настолько напоминающая.
Подумав, он издевательски усмехнулся. Конечно, сам он-то опять ни в чем не виноват. Во всем, как всегда, виноваты обстоятельства.
Его очень, надо сказать, удобная позиция по отношению к самому себе. И давно, интересно, он стал подобным образом сам себя во всем обстоятельно оправдывать и всячески выгораживать?
Может, и давно, может, и нет. С тех пор, как начал пить. И осталось ему определить, когда же он начал пить. Когда в первый раз в жизни выпил водочки на выпуске в суворовском училище?
Или же еще раньше, в классе шестом, на уборке картошки, когда с другом они прикупили бутылку самого дешевого кислого яблочного вина за рубль семнадцать, морщась, с отвращением, распили?
Или это случилось с ним намного позже, когда окончательно понял, что где-то по пути растерял все жизненные ценности и ориентиры, ни во что больше не верит и ни к чему не стремится?
Стараясь не смотреть в сторону, как он хорошо понял, целиком и полностью презирающей его красивой женщины, Малахов проворно собрался и вышел из купе, предоставив спутнице полную свободу действий. Прошел подполковник в неслужебный тамбур и закурил.
Он и сам не мог понять и объяснить себе то, что сейчас делает. Зачем который месяц подряд он ездит сюда за тридевять земель?
Надо ему, в конце концов, на что-то решиться, плюнуть на все, написать рапорт об увольнении из этой армии и к чертовой матери! И, вообще-то, уволиться ему следовало еще много раньше, когда…
Показались знакомые постройки. Подъезжали. Тяжело вздохнув, пошел он забирать свою сумку, чтобы идти на выход, потом сесть на автобус и ехать на автовокзал. Как это все ему ужасно надоело!
– Может, вам помочь? – на всякий случай, спросил