Красавицы и кубки. Евгения Букреева
нажала на звонок. Дверь почему-то покачивалась, словно я плыла на корабле по штормящему океану. Сзади меня послышался топот и глупое хихиканье, потом до меня донесся грохот, потом хихиканье переросло в дикое ржание.
Когда ржание окончательно затихло, я оказалась в полной тишине и темноте. Почему-то это пришлось мне не по душе, и если с темнотой я сделать ничего не могла, то с тишиной я решила бороться уже проверенным и хорошо зарекомендовавшим себя «туалетным способом». То есть, я решила петь.
– Ночь и тишина, данная на век, – с чувством начала я, но звук открывающейся двери меня сбил.
Свет, выплеснувшийся из квартиры, буквально ослепил меня, и я, щурясь, как извлеченный из норы крот, выдала следующую вокальную партию:
– Свет озарил мою больную душу!
Эта строчка пришлась совсем в тему, так как наличие «больной души», в смысле «душевнобольной», сомнению не подвергалось. И вообще, в тот момент способ изъяснения посредством песенных цитат вдохновил меня чрезмерно, тем более что это был единственный доступный мне способ коммуникации. Навык самостоятельно строить фразы был мной утерян
Тем временем, глаза мои попривыкли к свету, крот прозрел, и я увидела, что из дверного проема на меня кто-то удивленно смотрит. Но вместо ожидаемой хозяйки – женщины шарообразной и внушительной – передо мной предстал совсем другой персонаж. Молодой человек, встречавший меня на пороге квартиры, был совсем не шарообразен, а напротив, высок, строен и мускулист. Удивляясь, как низенькой и полненькой Розе Моисеевне удалось замаскироваться под такого красавчика, я продолжала стоять, держась руками за косяк, потеря опоры явно грозила катастрофой.
– Привет! – произнесло воплощение Розы Моисеевны и улыбнулось. От неожиданности я подпрыгнула, сцепление моих пальцев с дверным косяком ослабло, и неведомая сила потащила меня в квартиру. Контуры незнакомца обрели ясность и четкость и стали стремительно приближаться. В следующую секунду я уже лежала на этих контурах, оказавшимися вполне материальными. Сами контуры, в свою очередь, лежали на полу. Вблизи они наконец-то материализовались окончательно, и я с восторгом узнала воплощение моей девичьей мечты – красивый, двадцатипятилетний парень, с бездонными карими глазами!
– Счастье вдруг, в тишине постучалось в двери, – услышала я свой голос. И я с ужасом поняла, что остановиться петь у меня не получается. В панической попытке реабилитироваться перед мужчиной моей мечты, я приложила все усилия вырваться из этого порочного песенного круга и выдала:
– Привет! … Дождливо этим летом! – не сдавался раз и, похоже, навсегда запрограммированный мозг.
– Вы, наверное, Даша? – произнес незнакомец, расплываясь в очаровательной и слегка задорной улыбке, и мне тут же захотелось провести всю ночь здесь, на пороге квартиры, в коридоре, вместе с ним
– Я? Наверное, скорее всего… – не слишком уверенно ответила я, и, заметив его изумленный