Красавицы и кубки. Евгения Букреева
полеты в безлюдных местах! А то, убьешь кого ненароком!
Я уже вполне пришла в себя, и эти ее выпады стали меня задевать. Нет, ну я ведь и правда была ни в чем не виновата!
– Я уже сказала, что сделала это не нарочно, и извинилась. По-моему, этого достаточно!
– Да ладно, Ариш, что ты на девочку напустилась, – неожиданно подал голос в мою защиту один из курильщиков. – Ну, споткнулся человек, с кем не бывает. Девушка, – обратился он ко мне, – Вы не сильно ушиблись?
– Не сильно, – заверила я, пытаясь просочиться мимо группы и слиться со стеной.
– Конечно, ей-то что, – ворчливо отозвалась Арина, – У меня живот мягкий. А вот стенка, блин, твердая. Всю спину мне отшибла, птица гамаюн хренова. Ладно, черт с тобой, живи.
И она с достоинством повернулась ко мне и к своим приятелям спиной.
Она была хороша, эта Арина, высокая, статная, с большой грудью и длинными стройными ногами. Черное платье сидело на ней безукоризненно, как вторая кожа. Я видела такое же в магазинчике, тут недалеко, каюсь, не смогла удержаться, и перед визитом к Дмитрию Витальевичу заскочила в него, заинтригованная большой вывеской о распродаже. Очень хорошее платье, и с учетом скидок, совсем недорогое. Вот только соприкосновение со стеной не прошло для него бесследно, увы, вся горделивая спина Арины была вымазана кривыми мазками побелки, словно по ней прошелся кистью спятивший маляр.
С чего это я так осмелела? Или это мой личный внутренний чертенок вышел из спячки и дернул меня за язык. Я издала сдавленное хрюканье и произнесла:
– Ой, а у Вас вся спина белая. И тут же зажмурила глаза, понимая, что смерть последует незамедлительно. Мужчины дружно заржали, видимо мысленно радуясь тому, что им приспичило покурить именно сейчас, когда в курилке будут показывать короткометражку «Избиение младенцев». В роли младенца – Дарья Танеева, так и не дожившая до разворота в глянцевом журнале. В роли царя Ирода – двухметровая девушка Арина с белой спиной. Пауза затягивалась, и я приоткрыла глаза. Не знаю, над чем больше хохотали Аринины сослуживцы – над моей бородатой шуткой, над изгаженным платьем или над выражением лица невинно пострадавшей. Ибо там было на что посмотреть. Такое выражение лица могло быть у человека, увидевшего, как макака суматранская слезла с пальмы и исполнила туристам арию Ленского, после чего дала изумленной публике пару автографов, вынутым из-за уха «Паркером». Именно этой макакой я себя и почувствовала. Ни больше, ни меньше. Взгляд Арины выражал такую степень изумления, что я тут же испытала жгучее желание стать этой самой макакой во плоти и немедленно потребовать защиты у «Гринписа». – Что?!!! – только и смогла произнести она. – Ариш, у тебя и правда вся спина белая, – захлебываясь смехом, проговорил один из мужчин, – Ты, видимо, в штукатурке измазалась, когда она на тебя напала
Узнав такую «прелестную» новость Сабонис изменился в лице так страшно,