Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье. Рони Ротэр
ему даже не столь важен был лорелант, что призывно поблескивал в ложбинке под ключицей. Он хотел запомнить ощущение её присутствия.
– Что будет со мной в Норхете?
Улыбку будто стерли с лица, губы скривились в гримасе досады и раздражения, а глаза мгновенно превратились в кристаллики синего льда. Он порывисто поднялся и, не взглянув на неё, подошел к разбитому окну. Гроза уходила на восток, и разрезавшие время от времени горизонт молнии уже не ослепляли, тускнея на фоне робкого рассвета. Маг коснулся осколков разбитого стекла, оставшихся в раме, провел пальцами по острым краям.
– Это решит магистр Энвингол, – последовал холодный ответ.
– Но все-таки?
Эркель промолчал. Окно было разбито, и можно было не опасаться, что она увидит отражение его лица в стекле. Он зажмурился. «Мне не нравится, когда по моей вине умирают люди». Развернувшись, он подошел к круглому столику посередине кабинета, сдернул с него невесомое покрывало. Пальцы нехотя коснулись прозрачного шарика, лежавшего в углублении в центре стола.
– Вайра! Мы ничего не нашли. Вайра?
Рука дрогнула, и хрусталь с нежным звоном раскрошился по полу, сверкнув радостной радугой. Этот голос. Обуянный ужасом, боясь обернуться, Эркель застыл спиной к двери. Невозможно. Нет. Нет! Не ему бояться призраков! Медленно, превозмогая себя, он отступил на шаг, и повернулся.
– Эркель!!! – пронзительный вскрик, рвущий сознание на клочки, и её глаза, затопившие своей мягкой бархатной чернотой все доступное для воздуха пространство.
Ему стало сначала очень плохо, а потом никак.
***
Лодка, привязанная к причалу, тихо покачивалась на волнах. Он лежал на её дне, слушая музыку волн за бортом, и глядя на проплывающие в лазурном небе облака. На берегу послышался голос матери, она звала его, но Эркель и не подумал откликнуться. Он затаился и еще сильнее вжался в деревянное дно, укрывшись за выгнутыми бортами суденышка. Мелодичный голос на берегу постепенно затих, удаляясь, и мальчик удовлетворенно улыбнулся. Сегодня ему хотелось побыть одному, а замок был полон гостей. Открытие последних дней заставляло его искать уединения. Оно было слишком личным, чтобы делиться им с кем бы то ни было, даже с матерью или старшей сестрой. В другое время он охотно присоединился бы к веселой шумной компании своих сверстников, среди которых, кстати, была и юная принцесса Анарниэлль. Но не сегодня.
Эркель вздохнул, приподнял голову над краем лодки, и оглядел берег. Он был пуст. Невдалеке, величественно паря над морем, возносил в небо свои башни замок Олломар. Перегнувшись через борт, мальчик приблизил лицо к мерно вздымающейся поверхности моря и опустил руки в прозрачную воду. Длинная каштановая прядь, выскользнув из плена шелковой ленты, коснулась воды и заколыхалась в ней янтарными нитями. Мальчик пристально вглядывался в глубину, и внезапно, повинуясь неуловимому движению его длинных аристократичных пальчиков и повелительному блеску синих глаз, несколько гладышей с морского дна медленно поднялись к нему